Клуб грязных девчонок
Шрифт:
Прежде чем спуститься вниз и позавтракать с мужем, пришлось ждать, пока не схлынет новая волна тошноты. Я села в шезлонг в углу хозяйской ванной, возле углубленной в пол чашки джакузи, постаралась сосредоточиться на последнем номере «Эллы» и не замечать, как начинают вращаться стены. Я испробовала все, даже повязывала на запястья хваленые «морские ленты». И немного удивляюсь, что Роберто не замечает, как мне не по себе. Он занят в большом процессе, который продлится до марта и отнимает все его силы. Напряжение убивает Роберто. Только бы он выиграл. А что, если проиграет?
Я попыталась углубиться в статью о том, как добавить романтичности в личные отношения. Признаться, я не понимаю, что происходит с нашими интимными отношениями. Когда-то они были пылкими – все продолжалось
Очередная беременность, я думаю, не придаст пикантности нашим отношениям. Роберто расстроен тем, что я прибавила в весе после прошлых родов – по пять несгоняемых фунтов на каждого сына. А теперь еще новый вес. Он очень часто дает мне понять, что не испытывает желания из-за моего объема. По-моему, мне ничего не светит, пока я не сумею натягивать на себя майку так, чтобы Роберто казалось, будто перед ним Сальма Хайек. Я не такая уж грузная. Мой врач, доктор Фиск, говорит, что у меня идеальный вес. Во мне пять футов пять дюймов, и при этом я вешу 145 фунтов. Я сказала доктору: Роберто хочет, чтобы я сбросила несколько фунтов, и она нахмурилась. Как-то раз доктор Фиск спросила меня про синяки на моей спине. Я ответила, что поскользнулась на льду. Посмотрев на меня долгим взглядом из-под очков, она поинтересовалась, не было ли на льду человеческих рук. Я не ответила, и доктор не настаивала.
Уставившись на фотографию Бенджамена Братта с его эспаньолкой в «мужском» разделе «Эллы», я ждала, когда мне полегчает. Почему все считают его таким красивым? Лично я предпочитаю Рассела Кроу. Вот настоящий мужчина – крепкий парень. А Братт, похоже, развалится, если его покрепче обнять. Я поднялась, но мне тут же пришлось сесть снова. Я словно оказалась на карусельке моих сыновей. Да, chica, надо учиться привыкать к состоянию беременности. Не лучше ли объявить, как обстоят дела, и покончить со своими мучениями? Очень трудно притворяться здоровой, когда рядом пятилетние сыновья, – поднимать их на руки, катать на спине, пока они ржут как caballo [84] . Иногда я очень устаю, кажется, что вот-вот умру. Если все время тошнит, не можешь нормально думать.
84
Конь (исп.)
Я до безумия боюсь, chica. Вспоминаю схватки, роды, и это не доставляет мне удовольствия. Конечно, в тот раз были близнецы, они меня так разворотили, что я думала, не выживу, – все было такое красное и воспаленное; заживление оказалось болезненнее родов. Я тогда зареклась еще когда-нибудь рожать, и вот вам, пожалуйста. Наконец я поднялась и доплелась до своего шкафа, где в отдельном, украшенном цветами ящике держала вещи с прошлой беременности. В том числе книги: «Чего ожидать, когда вы вынашиваете ребенка», «Диета для приятной беременности», «Обеспечение колледжа 101 вашего ребенка», «Лучшие детские еврейские имена». Я ничего не выбрасывала на случай, если снова окажусь в положении. Здесь же лежали «морские ленты», хотя их следовало бы давно выкинуть.
Роберто не обнаружил моего тайника, потому что здесь очень много всяких восхитительных ящичков, а он не из тех, кто интересуется предметами с цветной бумагой. Роберто из тех, кто, раздевшись, оставит одежду на полу, потому что знает: за ним подберут.
Я разделась и осмотрела свой живот в зеркале во всю стену большой ванной. Он не отличался от нормального размера. С мальчиками было то же: до четвертого-пятого месяца никто не замечал, что я в положении. Я слежу за питанием, но Роберто прав – могла бы взять себя в руки и делать упражнения. Я немного рыхловата, особенно предплечья. Но я не люблю упражнений. Мне от них плохо. Гораздо лучше, когда я не
Я встала под душ, в самой середине – чтобы вода из всех пяти головок била прямо в меня. А сама думала, не стоит ли прекратить принимать душ. Во время прошлой беременности у нас такого не было. Это новое. Вся ванная переделана. Это вознаграждение за то, что Роберто психанул, когда на боку «лендровера» появилась царапина. Не представляю, откуда она взялась. Я возила мальчишек в кино в Честнат-Хилл, и, когда возвращалась обратно, она уже появилась. Роберто вышел из себя. Но зато у нас хорошая ванная.
Струи очень сильны – водный массаж снимает напряжение мышц. Я не хочу навредить плоду. Надо пользоваться другим душем. Следует спросить у доктора Фиск. Я прикрыла живот, выключила душ и надела брюки цвета хаки и просторную распашную белую рубашку, которую выбрала еще вечером. Причесала волосы, сделала лицо, повязала на плечи красный свитер и направилась вниз.
Роберто все еще был там. Зеленоглазый, с каштановыми волосами, красивый, в темно-синем костюме, белой рубашке и желтом галстуке, – он читал газету. У него хороший вкус, и он не позволяет мне выбирать для него вещи. Занимается этим сам, что вполне понятно. Вы хотели бы, чтобы вас кто-нибудь одевал? Я – нет. На Вилме была зеленовато-голубая форма с вышитым словом «Виндоумер» – такое название мы дали нашему дому. Ее седые волосы собраны на затылке в тугой пучок и заколоты гребнем. На лице ни мысли, ни чувства – Вилму полностью поглощала уборка. Вскоре после того как Вилма перебралась в наш дом, она попыталась вмешаться, когда Роберто вспылил. Пришлось поговорить с ней – я просила Вилму держаться в стороне и сосредоточиться на своем деле. С тех пор мой дом сияет чистотой.
– Buenos dias, mi amor [85] , – проговорил Роберто, поднимаясь и запечатлевая на моей щеке приветственный поцелуй. Мой муж высок, выше всех моих знакомых кубинцев, возвышается на целых шесть футов три дюйма. Дома мы общаемся на испанском. Вилма не говорит по-английски. Она, как и мой отец, знает больше, чем произносит вслух. Делает это только в тех случаях, когда абсолютно необходимо. Предпочитает, чтобы люди думали, будто она не знает английского. И таким образом очень много узнает о других.
85
Добрый день, любовь моя (исп.)
– Buenos dias, sefiora [86] , – произнесла Вилма с легким поклоном. Точно не помню, когда она начала меня так называть, но мне это очень странно. – Мэ-эм.
Я просила ее называть меня Саритой, как в детстве. Мне это очень нравилось. Но Вилма отказалась, заверив меня, что так не годится. Теперь понимаете, кто у нас главный – не я и не Роберто.
Эмбер и Лорен промывают мне насчет Вилмы мозги – говорят, что я держу у себя рабыню. Это, конечно, шутка, но они ее повторяют. Я единственная из sucias, у кого в доме живет постоянная служанка. Но мы так привыкли в Майами, и мне так нравится. Вилма пропала бы без нас. Ее дочь время от времени приезжает навестить ее из Эль-Сальвадора, но, похоже, они не слишком близки. Вилма любит нас, как родных. Sucias этого не понимают, особенно те, кто вырос в бедноте. Они думают, что я держу плантацию. Подруги не взрослели с Вилмой и не допускают, что именно она la que manda [87] в нашем доме.
86
Добрый день, сеньора (исп.)
87
Командирша (исп.)