Клуб любителей фантастики, 2016
Шрифт:
После двух часов тряски в душной электричке я сошла на захолустном полустанке. Глушь, тоска и безысходность — сразу ясно, почему местные с ума сходят. И ещё добрых полтора часа плутала я в дорожной пыли. В поисках нужного мне дома пару раз заходила в чужие дворы. Словоохотливые деревенские не только указывали дорогу, но и соглашались рассказать про своего чудачка. Странно, но местные жители почитали его чуть не священной коровой. Отзывались о нём кто ласково, кто почтительно, а кто и просто весело, но всегда так… по-доброму, что ли. Интересно, подумала я, обычно таких, как он, не жалуют.
Вскоре я нашла нужный двор,
Радушный хозяин провёл меня по участку, демонстрируя предметы традиционной гордости любого огородника — небывалых размеров капусту, наливные яблочки, действительно очень неплохие на вкус и, «так её, растак», не уродившуюся в этом году свёклу. Меня же больше интересовали другие вещи. Как и следовало ожидать, двор его был несколько необычным, однако не настолько, чтобы выдать в своём хозяине местного чудака. На крыше хижины притаилась спутниковая тарелка, я не удивилась, сейчас практически каждая хибарка в глуши имеет такую. К ней вела хлипкая на вид верёвочная лестница, которая, правда, заканчивалась не на крыше, а терялась в ветвях векового дуба, там, где сквозь листву просвечивало небо. Недалеко от дома, нанизанные на бельевую верёвку, сушились ощипанные птичьи тушки, судя по всему утиные, замыкал гирлянду небольшой кусочек сала. Под окнами дома обнаружилась горка пушечных ядер, хотя сложенные вместе они, скорее, напоминали причудливую завалинку, но в том, что это были именно они, сомнений не возникало. «Да, конечно, в данном случае короля, вернее барона, играет окружение, то есть вот эта самая декорация», — подумала я. После некоторых расспросов выяснилось, что происхождение их весьма заурядно — в местном лесу таких ядер ещё с позапрошлого века можно встретить немало, а в умелых руках это действительно хороший строительный материал.
Я отметила в блокноте все эти достопримечательности, и мы прошли в дом. На кухне, которая, видимо, служила и гостиной, главное место занимало масштабное художественное полотно во всю стену. Заголовок, выполненный фломастером, гласил: «Биография нашего рода» и ниже, золотой краской, — «Мюнхаузены». В оформлении не обошлось и без пары куртуазных вензелей. Далее следовали запутанные схемы с облаками — надписями и не менее смутными комментариями, в самом низу притаилось облако моего героя. Я перечертила пару основных генеалогических линий себе в блокнот — пригодится.
— Позвольте-позвольте, — хозяин засуетился, обустраивая нехитрое деревенское угощение — солёные огурцы, жаркое с грибами, запечённая птица.
— И ещё один момент! — с этими словами хозяин достал пару гранёных стаканчиков. Затем ловким движением вынул из холодильника почти полную поллитровку водки и непочатую бутылку портвейна — приобретённую, видимо, по случаю: специально для дамы. Я улыбнулась, на этот раз вполне искренне, хоть и не без иронии. Но тут же скептически подумала, что, кажется, нашла источник бурной фантазии моего
— Итак, Евгений Петрович, ваша настоящая фамилия Швейцер, я правильно поняла?
— В некотором роде, — мой собеседник замялся, даже вернее застеснялся, — видите ли… Ну в общем да, но… Я тут провёл некоторые изыскания. Вы не думайте, у меня зять работает в К-ском архиве. Вот по моей просьбе он и нашёл, что наш род ведёт своё начало от «нижнесаксонского баронского рода Карла Фридриха Иеронима фон М», который, как известно, состоял с бароном в дальнем родстве! — последнюю фразу, произнесённую особенно торжественно, мой собеседник явно заучивал наизусть. — Я вам могу сейчас всё показать, документы ж есть, — он встал, видимо, намереваясь-таки достать «документы», воображение живо нарисовало мне груду каких-то невнятных бумаг.
— Да что вы, Евгений Петрович, я вам верю и так, безо всяких там доказательств — «выписать легенду поубедительнее» — черкнула я в блокноте.
Мужик — «барончик» — как я его про себя окрестила, крякнул и присел обратно на табуретку — «ну оно и лучше, а то я ведь в этом… ну сами понимаете. Только вы не волнуйтесь, там всё в лучшем виде — печати, подписи, этого, главного, заведующего…»
Я ободряюще улыбнулась, хотя мне всё уже было ясно. «Ну, хоть антураж сам по себе довольно колоритен и то спасибо, — подумала я, — ещё и не на таком матерьяльчике выезжали, состряпаем сенсацию.
Мужичок приободрился и предложил ещё по рюмочке. Мы выпили по второй, и речь его сразу потекла гладко и весело.
Он поведал мне о том, что всегда чувствовал в себе «предназначение для чего-то большого» — с этими словами он воздел кряжистый палец к пыльной «лампочке Ильича». Я поняла, что надо переходить к конкретике и плавно подвела разговор к местным легендам о чудесах, якобы имевших здесь место. Мой вполне прагматичный вопрос вернул его на землю, и со словами «так чудеса, да это сейчас, мигом!» он повёл меня в сарай.
С виду хозяйственная постройка была самой обыкновенной, но, как только мы вошли внутрь, меня прошиб холодный пот. Передо мной, как живой, то есть он и был живой! стоял олень с ма-а-леньким росточком между рогов. Спутать было невозможно, я точно видела, что вот они, рога, и вот он росток — зелёный ещё побег с парой мелких клейких листочков, которые подрагивали от каждого движения своего хозяина. Наверное, с минуту я ничего не могла сказать, а только открывала рот и хлопала глазами. Что очень развеселило хозяина, и он принялся бить себя по коленям и приговаривать: «Ну, что я вам говорил, а? Как я вас, у!».
Это было весьма неприятно, и, смерив его взглядом, я нарочито спокойным тоном произнесла:
— Ну, уважаемый Евгений Петрович — на его настоящем имени я сделала особый акцент — у всего должно быть рациональное объяснение. Теперь, извольте рассказать, как же это вышло-то?
— Эх, вы! Мало вам настоящего чуда, загадку загадал, ещё и разгадку подавай! — барончик натурально всплеснул руками — Ну, да ладно, деревенские народ простой, показал — поверили. Но вам уж расскажу. Есть у меня приятель, Ванька Купченко, служили мы с ним на Урале в 83-м на секретной базе, они там всё химикаты какие-то изобретали, не, я в этом не горазд, а вот…