Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков
Шрифт:
Вчера я устроила небольшой ужин в его честь. Готовила сама, и получилось, кстати, вполне прилично. Уилл Тисби одолжил мне кулинарную книгу для девочек-скаутов, это как раз то, что нужно, поскольку заведомо предполагается, что читатель — абсолютный пень в кулинарии, и даются ценные подсказки: «Перед тем как добавить яйца, разбейте их».
Сидни наслаждается жизнью у Изолы. Вчера они просидели до поздней ночи за разговором. Изола не сторонница хождения вокруг да около, она считает, что лед между людьми следует разбивать двумя ногами со всей силы.
Она спросила его,
Сидни признался, что и правда меня обожает, и сейчас, и раньше, и всегда, однако мы оба смирились с тем, что нам не суждено пожениться, ибо он гомосексуалист.
По словам Сидни, Изола не ахнула, не упала в обморок, не моргнула глазом — лишь посмотрела на него прозрачно, как она умеет, и осведомилась: «А Джулиет знает?»
Когда он ответил: да, всегда знала, Изола вскочила, бросилась к нему, поцеловала в лоб и сказала: «Замечательно — совсем как наш дорогой Букер. Я никому не скажу, можете на меня положиться».
Села на место и завела разговор о пьесах Оскара Уайльда. Правда, они чудо? Софи, признайся, тебе бы хотелось оказаться там мухой на стене? Мне — очень.
Мы с Сидни сейчас идем выбирать подарок для Изолы за гостеприимство. Я предложила купить теплую цветастую шаль, но он склоняется к часам с кукушкой. С какой стати???
С любовью, Джулиет
P. S. Марк не пишет, а звонит по телефону. Звонил недавно, на прошлой неделе. Связь была ужасная, мы постоянно перебивали друг друга и орали: «ЧТО?» Впрочем, суть была приблизительно ясна: я обязана вернуться домой и выйти за него замуж. Я вежливо отказывалась. И расстроилась много меньше, чем могла бы месяц назад.
Изола — Сидни
8 июля 1946 года
Дорогой Сидни!
Вы — идеальный гость. Вы мне очень понравились. Зенобии тоже, иначе она не сидела бы так подолгу у Вас на плече и не ласкалась бы.
Рада, что и Вы любите посидеть вечером за беседой. Я тоже больше всего люблю вечера. Сейчас иду в особняк за книгой, о которой Вы рассказывали. И почему ни Джулиет, ни Амелия ни разу ничего не говорили о мисс Джейн Остин?
Надеюсь, Вы приедете на Гернси еще. Вам понравился суп Джулиет? Правда, вкусный? Скоро она освоит панировку и соусы, ведь учиться готовить надо шажок по шажочку, не то вечно будет получаться бурда.
После Вашего отъезда мне одиноко, и вчера я пригласила на чай Доуси и Амелию. Жаль, Вы не видели: я не проронила ни словечка в ответ на слова Амелии, что Джулиет и Вы обязательно поженитесь. Наоборот, закивала и сощурилась с таинственным видом, будто знаю секрет. Это чтобы сбить их со следа.
Мне очень нравятся часы с кукушкой. Такие забавные! Я все забегаю в кухню на них посмотреть. К сожалению, Зенобия откусила бедной птичке голову, она жутко ревнивая, но Илай обещал вырезать новую, не хуже прежней. Зато насест по-прежнему вылетает каждый час.
До свидания, дорогой Сидни.
Ваша хозяйка Изола Прибби
Джулиет — Сидни
9
Дорогой Сидни!
Я знала, что ты полюбишь Гернси! Мне тут очень-очень хорошо, но с тобой — пусть всего несколько дней — было еще лучше. Рада, что теперь ты знаком с моими друзьями, а они с тобой. А больше всего рада, что тебе понравилась Кит. Её же симпатию ты, как ни прискорбно, заслужил в основном благодаря подарку, шепелявой зайчишке Элсбет. Кит так ею восхищается, что сама начала шепелявить, в чем, увы, проявила немалый талант.
Доуси только что привел Кит домой — они ходили в гости к его новому поросенку. Кит спросила: «Ты пишешь Шидни?» Узнав, что да, заявила: «Шкажи, штоб он шкорей возвращался». Теперь понимаешь, што я имела в виду нашчет Элшбет?
Доуси на это улыбнулся своей приятной улыбкой. Ты вряд ли разглядел, какой он милый, у меня на ужине он был особенно молчалив. Может, из-за моего супа? Нет, скорее, думал о Реми. Он считает, что она не поправится, пока не приедет на Гернси.
Хорошо, что ты забрал мою писанину. Бог свидетель, мне самой не догадаться, что в ней не так, — знаю только, что не так, и все.
Что ты умудрился наплести Изоле? Она шла за «Гордостью и предубеждением», но по дороге заскочила ко мне и страшно ругалась, почему ей не рассказали про Элизабет Беннет и мистера Дарси. Не объяснили, что есть счастливые любовные истории? Без неподходящих мужчин, тоски, смерти и кладбищ? Что еще от нее утаили?
Я извинилась: действительно, упущение. Сказала, что ты абсолютно прав, «Гордость и предубеждение» — один из лучших любовных романов в мире, и что при чтении она рискует умереть от любопытства.
Изола говорит, что Зенобия по тебе тоскует — совсем перестала есть. Я тоже, но я страшно благодарна, что ты вообще к нам выбрался.
С любовью, Джулиет
Сидни — Джулиет
12 июля 1946 года
Дорогая Джулиет!
Перечел твои записки несколько раз. Ты права — это не пойдет. Из десятка-другого историй книжка не сложится.
Джулиет, книге нужна общая идея. Не более подробные интервью, а человек, вокруг которого построен рассказ. Голые факты, как бы интересны ни были, выглядят случайными и разрозненными.
Мне было бы очень неприятно писать тебе такие вещи, если бы не одно соображение. У твоей истории уже есть сердцевина — просто ты этого ещё не поняла.
Я говорю об Элизабет Маккенне. Разве ты не заметила: все, кого ты интервьюировала, рано или поздно вспоминают о ней. Кто написал портрет Букера, спас ему жизнь, танцевал с ним на улице? Кто выдумал на ходу литературный клуб — и тем самым основал его? Гернси не был ей родным домом, скорее, в сущности, местом заключения, но она ничего, приспособилась! Откуда взялись силы? Наверняка она скучала по сэру Эмброузу, Лондону, но, насколько я понял, никогда не жаловалась. Элизабет отправили в Равенсбрюк за укрывательство человека, пригнанного на принудительные работы. Вспомни, как и почему она погибла.