Клуб любителей ужасов
Шрифт:
— Талия?!
Из тени под лестницей медленно выступила Талия. Ее светлые волосы в беспорядке падали на лицо. Она, казалось, никого и ничего не видит. Пустые глаза перебегали с предмета на предмет, губы бессмысленно улыбались. Руками она бесцельно водила перед собой. Пальцы скрючились и напоминали когти.
— Талия! Мы думали… — Сефф запнулся, уставившись на ее руки. Волосы на его голове встали дыбом. — Твои руки! Что случилось с твоими руками?! Они порезаны и все в крови. Боже! Это… это следы веревки!
Глава 20
В комнату
— Талия! К тебе гости! — очень дружелюбно сказала она.
Талия села в постели, судорожно поправляя кружева на своей ночной сорочке. Хотела пригладить волосы, но руки безжизненно упали. «Зачем? — подумала она. — После того, что я совершила, какая разница, как я выгляжу? Удивительно, что кто-то вообще хочет меня видеть».
Она тупо смотрела на свои забинтованные руки и не поднимала глаз, пока не услышала знакомый голос.
— Талия… — Сефф робко стоял возле двери, не сводя с нее ласкового взгляда. — Это я.
Талия радостно улыбнулась. Как хорошо снова увидеть Сеффа! Ей казалось, она находится в госпитале уже много месяцев.
Сефф мялся возле двери, словно боясь подойти ближе. Талия подвинулась и похлопала рукой по матрасу.
— Садись сюда. — Ее голос дрогнул от сдерживаемых слез. — Я не буду кусаться.
Сефф пересек комнату, сел на самый край кровати и взял Талию за руку. Он был единственный, кто навестил Талию, кроме ее родителей, конечно. А она находилась в госпитале Святой Елизаветы уже пять дней. «Тюрьма для сумасшедших, — горько думала Талия. — Мой новый дом!»
— Как ты? — спросил Сефф с вымученной улыбкой. — Они хорошо за тобой ухаживают?
— Неплохо. Меня протестировали на предмет — шизо я или нет. Я рассматривала какие-то пятна и кляксы, должна была объяснять, что вижу. Вот так.
Сефф нахмурился.
— Они задавали много вопросов о моих снах, мечтах, моем детстве, что я из него помню, — продолжала Талия. — Иногда меня оставляют в покое, и тогда я могу читать, смотреть телевизор и еще спать.
Сефф сочувственно погладил ее по руке. «Спасибо, что ты пришел, — мысленно говорила ему Талия. — Спасибо, что не предал. Я так нуждаюсь в тебе, Сефф. Ты единственный друг, который у меня остался. И ты веришь, что я никого не убивала».
— И что дальше? — поинтересовался Сефф, обводя взглядом сверкающую чистотой комнату. — Когда тебя выпустят отсюда?
— Может, завтра. — Талия пожала плечами. — Через три недели предварительное слушание дела в суде, и до суда я смогу быть дома под присмотром родителей.
— Прекрасно! Это значит, тебя считают невиновной?
Талия посмотрела на свои забинтованные руки. На свои руки с порезами от веревки. Эти руки затянули петлю вокруг шеи Руди. «Нет, — подумала Талия. — Никто не сомневается в моей виновности. Даже я. Слишком много тому доказательств. Если бы только я могла вспомнить…» Но в памяти был какой-то странный, не заполненный ничем провал. Даже врачи не могли это объяснить. Она печально покачала головой.
— Просто я на законном основании имею право быть дома до предварительного слушания дела. До тех пор, пока не будет доказана моя вина.
Сефф отрицательно затряс головой.
— Ты не должна так думать. Нельзя сдаваться.
Талия была в замешательстве. Каждый раз, когда она мысленно возвращалась к случившемуся, у нее начинала кружиться голова. Все указывало на нее как на убийцу. Все, кроме ее собственной памяти. Она никогда не желала Шендел ничего плохого, а Руди вообще был одним из самых замечательных людей, когда-либо встречавшихся на ее пути. Ей и в страшном сне не могло присниться, что она сможет его убить.
— Это так ужасно, — простонала Талия. — Я не помню, как убивала Шендел и Руди. Но этот окровавленный нож в моем ящике! И следы веревки на моих ладонях!.. — Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть своих рук. Лучше бы она совсем лишилась их, чем сделать такое. Неужели ее руки обагрены кровью, кровью ее друзей?! А сама она — страшный, слабоумный монстр?..
— Я все-таки сделала это, Сефф, — убила их обоих. Ведь другого объяснения нет. Но за что? И почему я ничего не помню?
Глаза Сеффа снова забегали по комнате. Талия следила за направлением его взгляда. Телевизор в углу. Окно на дальней стене. Казалось, он ищет пути отступления. Будто ждет, что она вот-вот набросится на него.
«О, Сефф, не бойся меня! Посмотри на меня. Пожалуйста, посмотри на меня!»
Но он не отрываясь смотрел в окно.
— Не волнуйся, — неуверенно заговорил наконец Сефф. — Твоя мать — судья. Она знает всех законников в нашем городе. Она найдет способ, чтобы… — Он запнулся.
«Чтобы что?»— спросила себя Талия. Чтобы спасти ее от тюрьмы? Или от психиатрической клиники? Она ждала, что скажет Сефф. Но он не стал продолжать. Потом посмотрел на часы.
— Черт! Я и не думал, что так поздно. Мне надо бежать.
— Уже?! Но, Сефф, ты же только что пришел.
Сефф вскочил с кровати. Он старательно избегал ее взгляда.
— Мне очень жаль, Талия. Я… я и так уже опоздал на десять минут. У меня встреча. С одним человеком.
«С одним человеком». Как неопределенно. «Что он скрывает от меня?»— думала Талия.
— Да ты сама скоро будешь дома, — с наигранной веселостью проговорил Сефф. — И я приду к тебе в гости.
Талия почувствовала себя безмерно одинокой. «Хотя бы поцелуй меня на прощание, — мысленно молила она. — Я должна верить, что еще нужна тебе».
Но Сефф только небрежно помахал рукой и со словами: «Не принимай так близко к сердцу», — вышел.
У Талии затряслись губы. Она одна в целом мире. Никому до нее нет дела. Что ей делать дальше? И Сефф, ее последняя надежда, тоже считает ее убийцей. Она соскочила с кровати и бросилась к окну, с трудом преодолевая головокружение.
Из окна была видна автостоянка и кусочек леса. Там, за стеклом, был чудесный весенний день. Голубое небо, легкий ветерок, свежая зелень. Как бы она хотела быть там и наслаждаться солнцем и цветами! А она заперта в тесной палате в клинике для душевнобольных…