Клуб любителей жутких рассказов
Шрифт:
Они жили с отцом в приличной двухкомнатной квартире вдвоем, мать давно ушла от них. Стасик не любил рассказывать об этом, а я не спрашивал. Его отец работал дальнобойщиком, дома бывал редко, хорошо зарабатывал и баловал сына. Вадик тратил деньги самозабвенно, с какой-то страстью. И покупал всякую ерунду.
Так в квартире у Вадика появилась однажды странная вещь: старинный кальян в форме извивающейся змеи. Он был возбужден, рассказывая, что приобрел его на барахолке. Совал мне под нос смеси с заморскими названиями: запах был дурманящим и давящим…
…Наша дружба как-то пошла на убыль. Теперь Вадик целыми днями отсиживался дома. Мягкий диванчик,
Я приходил к нему нечасто, а в этот раз уже с порога пожалел о своем визите. В квартире было душно и влажно, как в лесу после летнего дождя. Вадик кивнул мне головой, привычно лег на диванчик, приник к мундштуку кальяна, затем выпустил в потолок замысловатые колечки дыма…
Он ни о чем меня не расспрашивал, лишь обмолвился, что скоро приедет отец, будет скандал. Вадик смутился, когда я заметил на его шее красную круговую полосу. Он промямлил, что плохо чувствует себя по ночам, будто кто-то душит, сжимая горло тисками…
… «Скорая» не довезла Вадика до больницы: он умер по дороге. Мы молча сидели с его отцом на том самом мягком диванчике, на котором еще недавно блаженствовал Вадик. Я заметил у ножки столика, где стоял кальян, блестящий кулек. Он неожиданно на наших глазах развернулся, и мы оба вздрогнули: это был кусок сверкающей змеиной кожи…».
«У меня ничего такого страшного в жизни не было, – прервала молчание хрупкая, почти миниатюрная девушка – подруга бойкой попутчицы. – И напугалась я по-настоящему только один раз. Но сначала – все по порядку. По воскресеньям к нам часто заглядывал папин брат – дядя Ваня. Веселый, разбитной, весь седой – он вносил в наш дом радостную сумятицу. Мог разыграть любого из нас, смешно пошутить. С ним было хорошо и приятно. И в этот раз, когда дядя Ваня с моим отцом пропустили по рюмочке, я, примостившись рядом, затаив дыхание, ожидала услышать очередную забавную историю. Но сегодня он, видимо, был не расположен к шуткам. А все началось с того, что мама вдруг вспомнила, как здорово когда-то ему шла милицейская форма. Дядя Ваня сразу помрачнел, потом вытянул папиросу из пачки, лежащей на столе, и закурил…
«Я ведь никому не говорил, почему бросил работу участкового в родном селе, где меня все уважали и ценили, – нервно затянувшись, заговорил он. – А недавно на улице встретил парнишку, как две капли похожего на того, из-за которого бросил все и подался в город…
Наше село, окруженное густым лесом, мелкими речками и озерцами, казалось мне раем. Даже единственная дорога в район, вдрызг разбитая тракторами, не портила настроения. Работа была спокойная, тихая – даже на праздники подвыпившие мужики вели себя смирно, не ругались и, Боже упаси! – не дрались. Досаждал лишь сын моей соседки Дарьи – Петька, норовивший где-нибудь нашкодить, стащить по мелочи, и все со смехом вернуть хозяину или хозяйке. Дарья, нагулявшая его от строителя-шабашника, наверное, злилась на всех мужиков. И, должно быть, по этой причине, Петьку не жаловала. Статная, привлекательная и еще молодая Дарья многим нравилась на селе. Но подступиться к ней было невозможно: она могла уязвить словом, опозорить любого мужика…
…Петька опять попался на мелкой краже. Я по привычке сидел с ним рядом на крылечке и вел, набившую оскомину, «профилактическую» беседу. Калитка едва не слетела с петель: ворвавшаяся во двор Дарья, метнулась к сыну: «Опять? Не учишься, толком не работаешь, всю
…К вечеру разыгралась гроза. Ветер будто бешеным вихрем носился по лесу, под корень ломая молодые березки. Сверкала молния, от раскатов грома дребезжали окна в доме.
… Раздался стук в дверь, тревожный, неприятный. «Открывай, Иван Петрович, беда! – услышал я голос Степы – шофера единственной в селе полуторки, – Петьку трактором задавило!».
…В день похорон в дом Дарьи никто не заходил: все толпились у крыльца и ждали, когда она простится с Петькой. В притаившейся тишине вдруг зазвучала колыбельная. Я заглянул в раскрытое окно – и обмер! На стуле сидела поседевшая женщина, баюкая в руках знакомую кудлатую голову…».
…Поезд замедлил ход – приближались к станции. Уже светало, в купе никто не спал: каждый думал о своем…
…В дверь постучали и вошли. Миловидная проводница привычно, но приятно пропела: «Кому чаю, чаю кому!». Когда все встрепенулись и привстали, добавила чуть кокетливо: «А я ночью краешком уха слушала ваши разговоры. Ой, как обожаю страшные истории! К обеду забегу, расскажу парочку таких. Если, конечно, не против». Первым закивал в знак согласия худенький парнишка с верхней полки: девушка ему определенно понравилась…
…Поезд отошел от станции, прибавил ход. И уже под ровный, мерный стук колес, после короткого сна, небольшого перекуса с душистым чаем (постаралась проводница Настя!), в купе снова заговорили на старую тему. Настя, как и обещала, вернулась к пассажирам, присела на краешек нижней полки. И, забавно собрав пухлые губы в дудочку, она начала свой рассказ.
«Юра – мой муж (легкая тень разочарования пробежала по лицу худенького паренька с верхней полки) поведал об этой истории только после смерти матери. И я ее хорошо запомнила».
«…По весне в нашем совхозном поселке стояла большая вода, доходившая почти до крыльца и доставлявшая нам немало хлопот. Чтобы выбраться до автобусной остановки, нужно было нащупать ногами прежнюю дорогу и осторожно двигаться по ней, рискуя каждый раз набрать полные сапоги. Майские пригожие дни, за которыми уже маячило лето, принесли нам, мальчишкам, первые радости. Огромная, похожая на баржу, моторная лодка возила с уцелевших от затопления полей свежий урожай красной сладкой редиски. За сбитыми в ровные ряды ящиками, заполонившими ее корму, как-то умещались женщины, сопровождавшими этот груз. Среди них была и моя мама, чье любопытство вскоре станет началом темной истории, изрядно потрепавшей ей нервы.
Как рассказывала потом мать, ничто в этот день не предвещало плохого. Моторная лодка тихо катила по воде, которой не было конца и краю. Она сидела у самого борта, – и от нечего делать – рукой подхватывала плывущие мимо зеленые ветки. И вдруг ее пальцы наткнулись на нечто мокрое и скользкое. Она быстро отдернула руку. Однако нет на свете сильнее женского любопытства! Мама ткнула черенком лопаты в это «нечто» – и по правую сторону медленно плывущей лодки неожиданно всплыл утопленник! Бедная женщина была готова от ужаса забиться между ящиками и окопаться в редиске, проклиная свою «любознательность».