Клуб "Новолуние"
Шрифт:
– Обычно да, – кивнула Блэки. – Но это не значит, что я не могу приготовить себе яичницу. Я даже люблю готовить. Открыть тебе страшную тайну?
– Если только после этого тебе не придется меня убить.
Блэки ухмыльнулась.
– Я не всегда владела собственным клубом и жила наверху, - она снова оскалила зубы в той самой фирменной хищной улыбочке, от которой его лишь недавно переставало бросать в дрожь.
– Невероятно! – нарочито наигранно поразился Фокс.
Блэки выпучила глаза и закивала, показывая, что ей и самой в это верится с трудом. Фоксу это гримаса показалась весьма
– Ну а если серьезно, то когда мне было лет пятнадцать-шестнадцать, я сама работала в баре одного клуба, вроде моего. Мешала для гостей алкогольные коктейли по собственным рецептам, и они пользовались большим успехом.
– Сложно представить, - теперь уже вполне серьезно удивился Фокс.
– Но это так. Никаких социальных привилегий мне от рождения дано не было, и приходилось подниматься с самого низа. Мне даже нравилась эта работа. Пока не поняла, что убивать у меня выходит куда лучше.
– Как же ты к этому пришла?
Блэки снова оскалилась, но уже совсем не так дружелюбно, как минуту назад.
– Может когда-нибудь, Фокси, если ты будешь очень хорошо себя вести, я расскажу тебе об этом. Но точно не сегодня.
– Как угодно, – ответил он, а про себя подумал: «Мне и всего уже сказанного вполне достаточно, чтобы понять, что ты совсем не такая, какой кажешься на первый взгляд».
Теперь он действительно смотрел на Блэки совершенно иначе. Он больше не видел в ней хладнокровное чудовище. Звериная натура никуда не делась, в этом была вся суть этой женщины.
«Но зверь не чудовище» - думал Фокс.
– «Легионеры, вот это чудовища. Рукотворные монстры, не знающие ни любви, ни жалости».
Ему вспомнились глаза фенрира, полные ненависти и безумия. В них не было ничего, кроме желания убивать. Но в глазах Блэки он видел совсем другое, он видел желание жить и бороться за жизнь, во что бы то ни стало. Это желание переполняло и его самого теперь.
– Что замолчал? – спросила Блэки.
– Да так… задумался. Ты узнала что-то про этого Макса Номада? – быстро перевел тему он, сделав большой глоток остывающего кофе.
– Узнала, – кивнула Блэки. – В данный момент он хозяйничает в моем клубе.
– Он захватил твой клуб? – поразился Фокс, сам не зная чему больше: самому этому факту, или тому, как спокойно о нем сообщила Блэки.
– Он так считает, - безразлично ответила она.
– Выходит, что Номады объявили тебе войну?
– Макс действовал по собственной инициативе. Вот ведь кретин. Наверное считает, что я подохла за стеной. Иного объяснения его идиотским поступкам я найти не могу.
– А что остальные клубы?
– По правилам они дают мне или моим приближенным неделю на то чтобы отбиться, а потом действуют по своему усмотрению.
– Но ты ведь собираешься вернуть свой клуб?
– А может быть иначе? Я связалась с теми из моих людей, кто остался в живых. У нас есть протоколы на такой случай. Операция запланирована на сегодня.
– Отлично, – Фокс одним глотком допил свой кофе. – Готов надрать им задницы.
– Ты не из моего клуба, – напомнила
– Но я хочу участвовать.
– Почему? Так желанно членство в клубе?
– Да плевал я на это членство.
– Серьезно? – Блэки комично подняла правую бровь.
– Пару дней назад я бы убил за членство в любом из клубов, – признался Фокс. – Я всю свою жизнь прожил на дне, под ногами небожителей из верхнего города, и большинство окружающих меня людей были уверены в том, что это все, на что мы можем рассчитывать. Но я никогда не верил им. Смотрел вверх и думал, что однажды обязательно попаду туда, стану членом клуба, и всего добьюсь. Потому и взялся за твою работу. Решил, что если выполним ее чисто и быстро, то ты обратишь на нас внимание и со временем возьмешь в свой клуб.
– Что изменилось?
– Да все! – ответил Фокс разведя руками. – Мой лучший друг погиб, я сам был на грани смерти. Это, знаешь ли, меняет мировоззрение. Но мое, в большей степени, поменялось из-за тебя.
– Из-за меня?
– Именно так.
– Как интересно. Объяснишь?
– Если настаиваешь, – он подался вперед, скрестив руки на столе. – Помнишь, ты спросила меня той ночью, в лесу, неужели я совсем не хочу жить?
Блэки кивнула.
– Выходит, что так оно и было. Я еще не полностью в этом разобрался, но знаю одно, теперь я точно хочу жить. Раньше я думал, что умение выживать это главное, и гордился тем, что могу приспособиться к любым условиям, а теперь понял, что выживание это не жизнь. Тот, кто по-настоящему живет, так это ты Блэки. Где бы ты ни была, здесь или в городе, в своем клубе или в лесу, ты все равно живешь, а не выживаешь.
– И в чем, по-твоему, разница?
– Ты диктуешь миру свои условия, – объяснил Фокс. – Ты не приспосабливаешься к ситуации, ты заставляешь ситуацию приспособиться к тебе, заставляешь других считаться с тобой. Поначалу мне казалось, что это все благодаря твоим способностям, но я ошибался. Дай эти возможности кому-то другому, и он не станет тобой. Такой, какая ты есть, тебя делает твоя воля к жизни, а это невозможно привить генетически. – Фокс понимал, что слишком разоткровенничался, чувствовал, как щеки наливаются краской под пристальным взглядом ее зеленых глаз, но не мог остановиться, ему хотелось сказать все до конца. – Не знаю, как объяснить тебе Блэки, но эта воля восхитила меня, и даже больше - заразила меня. Теперь, только теперь, благодаря тебе я понимаю, что хочу жить, а все цели, которые я ставил перед собой до этого, были обусловлены лишь попытками выжить.
– Мило, - хмыкнула она, но Фокс понял, насколько наигранно ее безразличие.
«Где-то, в глубине души тебя тронули мои слова, я знаю. Хочешь сохранить свой образ? Как угодно».
– Потому мне и неважно больше, возьмешь ли ты меня в свой клуб или нет, – продолжил Фокс.
– Я просто хочу идти за тобой. Всегда прежде я думал только о себе, ни о ком другом. И я был уверен, что так живут все. Я не понимал, как можно слепо следовать за кем-то и ничего не требовать взамен, как можно найти цель своей жизни в ком-то другом, а не только в самом себе. Однако выходит, что именно рядом с тобой я чувствую себя живым по-настоящему.