Клуб Одиноких Сердец
Шрифт:
Джей не боится. Она ждет любовницу, которая будет настолько смелой, что сможет освободить ее.
Она отправила сообщение, потом закрыла глаза, страстно желая, чтобы это письмо растворилось в воздухе до того, как достигнет цели. Что она делает?
Пискнул сигнал почты, и Брен подскочила на месте. Ее сердце бешено забилось. Она почти боялась прочитать ответ. Брен открыла глаза и засмеялась над своей глупостью. Пришла новостная рассылка от CNN. Просто чтобы доказать себе, что это глупости, она обновила страницу, зная, что
— Я не боюсь. А ты?
Прошла минута. Две. Четыре. Брен не двигалась, ее пальцы недвижно зависли над клавиатурой.
— Боюсь чего? — написала она.
Ее почтовый клиент был настроен так, чтобы автоматически получать почту каждые пять минут. Она могла бы сама обновить почту прямо сейчас, но не стала. У нее было пять минут, чтобы встать и отойти от компьютера. Она могла бы выключить его и к утру она бы уже была сама собой, а не Мелани Ричарде, запутавшейся в мире женщин без лиц, которые склонялись перед ней, чтобы доставить ей удовольствие. Единственным звуком в комнате было дыхание двух спящих женщин.
Ее почта загрузилась.
— Чтобы освободить меня. Я жду.
Пока минуты уходили, и Брен сопротивлялась желанию ответить, она стала дышать свободнее. Ей нравились игры, даже одиночные, и она увидела в этом игру. Ее сложно было соблазнить рассказать хоть что-нибудь о себе, но ей понравилась эта попытка. Почта снова загрузилась.
— Блу Даймонд Лаунж. В любой день после десяти вечера.
Брен выдохнула и быстро закрыла программу, потом отодвинула стул подальше от стола, как будто могла убежать от слов на экране. Блу Даймонд Лаунж находился на Делавер
Авеню, в двадцати минутах езды от ее дома.
Лиз на цыпочках зашла в кабинет Брен, Рэйли за ней. Обратно они ехали в такой же тишине, как и, когда ехали к реке. Несмотря на дистанцию, разделяющую их, Лиз постоянно осознавала, что Рэйли рядом с ней и что она упрямо смотрит только вперед. Жесткая линия подбородка и напряженные плечи говорили о гневе, но Лиз не могла понять, в чем его источник. Ее грусть, сожаление и даже угрызения совести Лиз понимала. Она узнала не все, но они сегодня раскрыли друг перед другом больше ран, чем могли вынести, поэтому она молчала.
— Привет, — шепнула Лиз Брен, которая сидела за своим столом со странно пустым выражением лица. Может быть, она спала с открытыми глазами. — Брен?
Брен развернулась на стуле в их сторону и моргнула, как будто приходя в себя. Она улыбнулась.
— Вы пришли, чтобы разбудить спящих красавиц?
— Красавица не спит, — шепнула Кэндис, — только чудовище.
Паркер заворчала и попыталась пальцами ноги ударить Кэндис по животу.
— Чудовище проснулось и разозлилось!
— В твоем состоянии не стоит возбуждаться, — предупредила ее Кэндис.
Паркер засмеялась и сразу застонала от боли.
— Боже мой, не смеши меня. А. Черт.
Рэйли
— Дыши через рот и постарайся больше не смеяться. От этого давление в голове усиливается.
— Извини, я не хотела, — быстро сказала Кэндис. — С ней все в порядке?
— Кто-нибудь может включить свет? — спросила Рэйли. — Паркер, закрой глаза.
Лиз потянула за переключатель света, зажигая лампы на люстре в центре потолка.
— Достаточно?
— Да, хорошо. — Рэйли пару минут изучала лицо Паркер. — Глаз болит? Не веки и не скула, а само глазное яблоко?
Паркер задумалась и Кэндис обеспокоено подвинулась к ней поближе.
— Нет, — вымолвила, наконец, Паркер. — Все вокруг болит, а глаз нет.
— Он двигается у тебя под веками? Я не хочу, чтобы ты открывала глаза, потому что из-за этого внутриглазное давление сейчас может повыситься.
Паркер снова сомневалась, и Кэндис просунула руку под ее пижамные штаны и погладила ее лодыжку. Брен предложила ей пижамные штаны, чтобы одеть вместо софтбольных шорт, и они были для нее слишком узкими и короткими.
— Если ты не уверена, Паркер, — сказала Кэндис, — мы можем вернуться в отделение скорой помощи.
— Нет, нет. Я в порядке, — Паркер хотела приподняться, но Рэйли осторожно остановила ее.
— Лежи, — сказала Рэйли. — Если ты попытаешься сесть таким образом, то давление может усилиться. Если ты хочешь сесть, сначала перевернись набок, и пусть кто-нибудь тебе поможет.
— Сколько же это будет длиться, — проворчала Паркер. — Утром мне надо на работу.
Лиз засмеялась.
— На этой неделе тебе не стоит выходить на работу. Ты распугаешь всех клиентов.
— Ну по крайней мере, мне нужно поработать дома. У меня на столе прямо сейчас куча бумаг.
— Отек будет усиливаться еще сорок восемь часов, а потом начнет уменьшаться, — сказала Рэйли. — Мы приложим лед сегодня, и чем дольше ты будешь его держать, тем быстрее пройдет синяк. Может быть, к концу недели ты сможешь показаться в солнечных очках.
— Уже лучше, — Паркер закрыла глаза, было видно, что она очень устала.
Рэйли встала.
— Думаю, нам всем можно расслабиться. С ней все в порядке. Если что-то изменится, звоните.
Кэндис извлекла себя из-под ног Паркер и встала.
— Спасибо.
— Да ладно, я только рада, что она не будет играть на следующей неделе. У нас будет на пару очков больше, когда она снова сможет играть.
— И не рассчитывай, — мрачно буркнула Паркер.
— Ну, — сказала Рэйли, вдруг смутившись, — я, пожалуй, пойду. — Она посмотрела на Лиз. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответила Лиз, хотя была уверена, что они прощаются навсегда. Она смотрела, как Рэйли уходит, потом тяжело опустилась в большое мягкое кресло. — Ну что за ночь.