Клуб разбитых сердец – 2. Говори со мной
Шрифт:
– Надеюсь, никаких сюрпризов сегодня эта женщина не устроит. Как ты, родной мой? – Мама заботливо гладит меня по плечу. – Как настроение у Артема?
– Праздничное. Слушай, ты тут не видела такого низенького, толстенького говнюка с платиновой шевелюрой?
Мама задумывается.
– Игорь. Родственник Зары, – поясняю я с неохотой.
– А! Игореша! Так бы сразу сказал. Да, он был здесь с самого утра. Хороший парень. Почему ты его так называешь?
– Что он тут делал?
– Заехал поздравить родителей жениха и невесты с предстоящей свадьбой детей, – с гордостью отвечает мама. – Это было очень мило с его стороны. А ещё он сообщил, что его
Вчера я застал Пухлого у спальни Авроры и видок у него был, мягко говоря, недовольный. Она сказала, что не хочет говорить с ним, но он настаивал. Вот же маленькая и мстительная саранча.
– Значит, его здесь нет?
– Не думаю. Дорогой, а что случилось?
– Долго рассказывать. Никакие платья больше в шале не…
Женское «пение» в противоположной стороне гостиной становится невыносимым. Кто-то со смехом кричит «завязывай», а кому-то приходит на ум аплодировать. Смотрю на низенькую женщину в ярко-красном свитере. Она взбирается на табуретку и завывает громче прежнего:
– Любовь похожая на со-о-о-о-он!
Молча смотрю на маму, она сконфуженно кивает, понимая мои мысли.
– Не думаю, что Артем и Зара обрадуются, если гости не смогут на собственных ногах стоять.
– А что мне, выгнать их всех? Я и с половиной из этих людей не знакома. Тут всё смешалось: кто-то пьет за наступающий новый год, другие в ответ «за Зару и Артема»! Если у тебя есть идеи, как всех этих людей деликатно отправить по своим домикам и номерам – милости прошу. Меньше всего на свете мне хочется, чтобы свадьба вышла не такой, какой хотела её невеста. Ох, боже мой! – шепотом кричит мама, глядя на кого-то в стороне. – Оля цепляется к Олегу Михайловичу! Я убью её!
– Да брось ты! – Мне весело. – Они просто разговаривают.
– Иной раз мне кажется, что она настоящая нимфоманка! Я пойду и уведу её отсюда, пока не случился очередной скандал! Гляди, а вон и Игореша! – кивает мама в сторону певички. – Ура! Не одна я сегодня вынуждена краснеть.
Пока мама с привычной ей деликатностью уводит Ольгу подальше от женатого мужика, я пересекаю гостиную и жду, когда Пухлый заметит меня. Его круглое лицо пылает от унижения. Женщина, которую он безуспешно пытается спустить на пол, отталкивает его, что-то бубнит, и оба становятся причиной улыбок и тихонького смеха присутствующих.
– Я тебя умоляю, слезай сейчас же! – шепотом верещит Пухлый. Кулачки сжаты, взгляд по-детски обиженный. – Мама, над тобой все смеются!
– Это над тобой все смеются, а я – звезда! Не мешай мне!
Тут не выдерживаю и я. Мой смех, как красная тряпка для быка, тут же завоевывает внимание Пухлого. Усмехнувшись, я подхожу к табуретке и улыбаюсь его заводной мамаше.
– Привет, красотка, – подмигиваю я нарочно. – Ваше выступление впечатляет.
– Ох! Ох, ну надо же! Наконец-то! – улыбается она и уверенно опускает ладони на мои плечи. – Вы брат Артема! Я так хотела познакомиться с вами!
– Взаимно. Ваш сын столько о вас рассказывал, – гляжу я на Пухлого. Его злость распыляет мое веселье. – Правда, он забыл упомянуть, что вы обладаете невероятным талантом. Честно, заслушался.
– Удивительно, – откровенно разглядывает она меня. – Вы такие одинаковые с Артемом, но
– Мама, слазь!
– Ну, ну, ну. Не кричи на свою маму. Кстати, как вас зовут?
Женщина подает мне руку и представляется:
– Алла. Для вас, просто Алла.
Целую женскую кисть.
– Для вас, Алла, я просто Рома. Не будете ли вы возражать, если я украду у вас эту импровизированную сцену? Маленькое объявление, не займет и минуты.
Алла польщена моим вниманием. Я помогаю ей спуститься. Она задерживает на моей шее теплые пальцы дольше, чем надо бы.
– Какой же вы обаятельный. Я не могу вам отказать.
– Это взаимно, поверьте. – Отставив табуретку в сторону, я громко хлопаю в ладоши, чтобы завладеть вниманием всех присутствующих. – Добрый день, дамы и господа! Сегодня у нас большая и долгая ночь по двум причинам. Во-первых, осталось несколько часов до наступления Нового года и вы молодцы, что уже отмечаете! Но, давайте, не будем забывать, что сразу же после того, как куранты пробьют двенадцать, мы станем свидетелями не менее грандиозного события – бракосочетания моего любимого братца и несравненной Зары. В вашем распоряжении чуть больше десяти часов, чтобы прийти в себя, отдохнуть, выспаться и ворваться в самый оглушительный праздник нового года!
Алла с обожанием смотрит на меня и начинает аплодировать.
– И да, чуть не забыл. Видите вот этого паренька? – с улыбкой подхожу к Пухлому и треплю его по шевелюре. – Он с радостью предложил всем гостям помочь с глажкой нарядов! Сегодня с самого утра отглаживает и отутюживает костюмы и платья. И сейчас он приехал сюда, чтобы снова напомнить об этом. Поэтому, кто ещё не в курсе – смело отдавайте ему свои наряды! Он в этом профи, – подмигиваю я Пухлому. – А если вдруг, кто-то по глупости не доверяет ему, что ж, в гостинице есть подобная услуга, но стоит она слишком дорого. А Игорь сделает всё бесплатно! Налетайте!
– Ты что, с дуба рухнул? – рычит он мне.
Все в гостиной зашуршали, заговорили.
– А что такое? Ты же сам объявил, чтобы наряды в шале отправляли. Разве нет?
Пухлый усмехается. Он понимает, что мне известно о его подлянке для Авроры.
– Игореша, какой же ты душка! – обнимает его девица в очках. – Я сейчас же отправлю тебе свое платье!
– Настя, я не буду гла…
– А как обратно получить одежду? – интересуется чей-то дедуля.
– Валентин Сергеевич, не надо ничего никуда отп…
– Игорь! – кричит ещё одна гостья, пробираясь к нам. – Игорь, подожди!
– Удачи тебе, – подмигиваю я. – Надеюсь, к двенадцати освободишься.
Еду в гостиницу. Выбираю самый длинный путь, хочется надышаться свежим воздухом. Мороз пробирается за шиворот, темный экран шлема постепенно обволакивает иней. Вчера я чувствовал то же самое, когда слушал тихий голос Авроры в телефоне. Меня с ужасающей медлительностью сковывал ледяной холод, каждое её слово трещало, как сломанная ветка. Ей они давались с трудом. И чуть позже с таким же трудом я мог выговорить хоть что-то внятное. От злости у меня срывало крышу. И единственное, что её сдерживало – неведение Авроры. Глядя на меня в совершенном непонимании и даже испытывая легкое чувство страха, она и не догадывалась, что несколькими минутами ранее призналась в собственной трагедии из прошлого мне. Не парню, который находился черт знает где, а мне – человеку, что живет в одном с ней доме. И я знаю, чувствую, что она рассказала не всё. Но мне и этой крошки дерьма хватило, чтобы загореться от ярости.