Клуб разбитых сердец
Шрифт:
— Успокойтесь. Как вы думаете, муж не собирается возвращаться?
— Да что вы?! Они уже поженились и ребенка ждут. А он за эти полгода даже не позвонил ни разу. Я все звонила, он трубку бросал. Просто как подменили человека. Говорит — с глаз долой, из сердца вон.
— Здрасьте! А как же клиника? Ведь это ваше совместное дело!
— Он так не считает. Даже спасибо не сказал.
— И проценты от прибыли не выплачивает?
— Я тут на алименты подала. Ну, дети же хоть и взрослые, но еще несовершеннолетние. И вообще их кормить, одевать нужно… Так он такие алименты мне устроил —
— Не волнуйтесь так. Вы пришли по нужному адресу, и в беде вас не оставят. Что-нибудь придумаем. Сейчас главное — поднять ваш эмоциональный фон. И только тогда начинать борьбу. Наша с вами сила только в нашей силе. А пока вы слабы, то ничего предпринимать нельзя… Лидочка, несите графин с водой.
Утро началось обычной потасовкой у ванной комнаты. Дети не желали уступать друг другу право первого посетителя.
— Сашка, немедленно открой дверь!
Услыхав глухие ритмичные удары по дереву, Варвара открыла глаза: «Добро пожаловать в реальную жизнь!» В голове все еще плескалось море, которое она видела во сне, — «символ сексуальной неудовлетворенности», — как считает Катерина.
— Ну да! — ответил из-за закрытой двери Сашка. — Если ты в ванную заберешься, я опоздаю в школу.
— Сашка! — квартира заходила ходуном от ударов.
— Машка! Дети! — Варвара резво выскочила из-под одеяла и понеслась к месту развернувшейся баталии. — Перестань насиловать дверь. Мы же только что ремонт сделали!
Дочка ее не послушала, развернулась спиной и теперь тарабанила в дверь ногой. Сашка равнодушно воспринял этот ход, включил воду и принялся громко напевать: «Наша служба и опасна и трудна. И на первый взгляд как будто не видна-а-а».
Пробегая по коридору, Варвара запнулась за огромного Моню, вальяжно растянувшегося от стены к стене, и к ванной подлетела уже вперед головой.
— Мария, — переведя дыхание, строго позвала она, — быстро отойди в сторону.
Той пришлось подчиниться. Сдунув намокшую прядь волос со лба, красная от натуги и возмущения, она все-таки отступила и, уперев руки в бока, с вызовом взглянула на мать.
— Ну что, мне график посещений установить? — вопросила Варвара и усмехнулась.
— А Сашка опять туалетную бумагу в унитаз уронил, — пожаловалась Маняша так громко, чтобы виновный услыхал. Пение стихло.
— Вытащил хоть?
— Вытащил! — крикнул сын и бодро запел: — «Аквалангисты! Это хорошо!»
— Мам, — дочь скорчила плаксивую рожицу.
— Ой, перестань, — Варвара махнула на нее рукой и поплелась на кухню. — Как маленькие!
На кухне пока еще было девственно чисто — результат ее вчерашних трудов. Не пройдет и получаса, как стол захламят недоеденными бутербродами, мойка наполнится грязной посудой, а пол будет усыпан хлебными крошками. Удивительное дело, но всякий раз к вечеру на кухню не зайдешь без содрогания. Не приучены ее дети к чистоте. А когда приучать-то! Если мать вся в делах с утра до поздней ночи. В школу ходят без напоминаний, и ладно. Кстати, о школе:
— Маняша, ты успела подготовиться к зачету по физике?
Дочь появилась
— И откуда тебе известно про зачет?
— Приехали! — Варвара включила чайник и, открыв холодильник, вгляделась в его содержимое. — Сама же целую неделю ныла: «Хоть бы физик заболел!»
— Ходят слухи, что мои мольбы были рассмотрены всевышним. — Маняша плюхнулась на стул, подтянула ноги к подбородку, но, узрев осуждающий взгляд матери, брошенный через плечо, нехотя приняла позу, достойную леди: опустила ноги на пол, выпрямила спину и положила руки на стол. — По крайней мере, вчера в лицее он не появился, и 11-й «Б» прыгал от счастья в полном составе, включая их классную. Все решили, что физик все-таки заболел, слава богу!
— Ты себя-то слышишь? — возмутилась Варвара. — Физик тоже человек. Некрасиво радоваться чужим болезням.
— В том, что он человек, сильно сомневаюсь. — Маняша пожала плечами. — Впрочем, ты, наверное, права…
— Значит, за физику ты и не бралась? — Варвара водрузила на стол батон сырокопченой колбасы. — Учти, получишь пару, потом не исправишь. Нужен тебе троечный аттестат?
— Между прочим, моему другану Федьке Полишкину мать за каждую пятерку отстегивает пять рублей. А за четверку — четыре, — заявил из коридора Сашка и тут же влетел на кухню, окинул стол алчущим взглядом и скривился. — А омлет?
— А пироги с грибами? — передразнила его Варвара, но вытащила из холодильника четыре яйца. — Я не приветствую материальные поощрения в учебе.
— Очень зря, — изрек Сашка, — я бы за деньги лучше учился.
— Достаточно того, что я плачу за твое образование. Будешь плохо учиться, тебя выпрут из лицея в районную школу.
— Там я начну пить, курить и играть в карты, — весело предположил сынуля.
— Напугал! — фыркнула мать. — Ты и так начнешь это делать. Годом раньше, годом позже — какая разница. В общем, на материальное поощрение можешь не рассчитывать.
— И много твой Полишкин зарабатывает в неделю? — ехидно поинтересовалась Маняша.
— Ну… — разочарованно протянул Сашка. — У них же там целая система. За тройку с него четыре рубля вычитают, за двойку — пять. Так что он за предыдущую четверть еще двести рублей родителям должен. Наверное, пойдет машины мыть, чтобы рассчитаться. Кстати, мама, тебе грузчики не нужны? А то машины мыть сейчас холодно. Жалко ведь Полишкина.
— Скажи своему Полишкину, чтобы дурью не маялся, а учил уроки. Ведь с такими знаниями ему прямая дорога после школы ко мне в грузчики. — Варвара поставила сковороду на плиту и принялась взбивать яйца с молоком.
Трель телефонного звонка наконец пробудила последнего члена семьи — водолаза Моню. Тот поднял голову и зычно залаял.
— Я возьму, — прежде чем Варвара дернулась с места, Маняша уже вылетела из кухни.
Через минуту вошла с трубкой в руке и, ехидно улыбаясь, протянула матери:
— По части сексуальных утех, это не ко мне.
— Сексуальных утех? — удивилась Варвара и осторожно, как бомбу, приняла трубку. — Алло.
Текст, произносимый неприятным шепотом, характеризовал говорившего как человека, мягко говоря, не совсем здорового: