Клуб разбитых сердец

Уокер Рут

– Я просто думал, что тебе нужно хоть немного от нас отдохнуть. Но ты-то почему раньше никогда этого не говорила?

– Потому что хотела, чтобы меня пригласили, а я могла либо согласиться, либо отказаться. И еще потому, что это не имело никакого значения, пока я думала, что ты меня любишь.

У Дэвида дернулась щека.

– Но я же и люблю тебя. А по глазам, знаешь ли, читать не умею. Я думал, ты счастлива. Но если, как ты говоришь, все это не имеет значения, то к чему весь этот разговор?

– А ты так и не понял? Потому

что теперь это имеет значение. Я попала в самую, наверное, старую ловушку на свете. Я была гражданкой второго сорта, и мне было на это наплевать. Господи, я забыла, когда ты в последний раз спрашивал мое мнение даже по всяким ерундовым поводам, например, как распорядиться свободными деньгами или куда поехать отдохнуть. И все то время, что ты в доме играл роль Большого Молодца, оказывается… чем это ты занимался теми вечерами, когда якобы – во всяком случае, я так считала – был занят с клиентами? По Кастро шатался? В баню ходил?

– Стефи, ради всего святого…

– Нет уж, дай мне договорить. Я тебе больше не девчонка на побегушках. Пусть у меня и нет твоего образования, и коэффициент интеллектуального развития куда ниже, чем у тебя, и родители мои, бывает, используют бумагу вместо салфеток, но я хотя бы не извращенка. А значит – лучше тебя.

– Ну что ты говоришь, Стефи. Никакой я не извращенец, клянусь тебе в этом. В тот раз я перебрал, и Тэд… Нет, не хочу всю вину на него перекладывать, хотя и подозреваю, что он решил, будто шутка получится неплохая: сначала напоить меня, а потом оседлать. К такому количеству спиртного я не привык, а к тому же страшно возбудился, ведь мы с тобой не спали почти месяц…

– Ну вот, так я и знала, что дело к этому придет, я во всем окажусь виновата. Бедняга! Жена о тебе не печется в постели, вот ты и уступил извращенцу. Так, что ли?

– Да ничего подобного. Я всего лишь говорю, что мы с тобой Бог знает сколько времени не занимались любовью. Сначала ты простудилась, а потом все остальное…

– Как тебя прикажешь понимать?

– Да что тут особенно понимать? Я ведь ни в чем не виню тебя, просто стараюсь объяснить…

– Ах ты, ублюдок! Мы месяц не занимались любовью?

А кто в этом, интересно, виноват? Простуда моя длилась меньше недели. А может, все дело в том, что вот-вот должен был приехать Тэд и ты берег себя для своего любовника?

– Я не занимался с тобой любовью, потому что… честно говоря, себе дороже.

– Это еще что за намеки?

– В течение долгого времени ты, похоже, только терпела секс. Верно, отталкивала ты меня нечасто, но… Знаешь, я давно хотел спросить тебя: хоть раз оргазм у тебя был? Настоящий оргазм? Или все эти годы ты только притворялась? – Дэвид смущенно умолк. – О Боже, куда это меня занесло?

Я не хотел сказать…

– Но сказал. А теперь ответь мне на один вопрос. Зачем ты женился на мне, Дэвид? Чтобы иметь детей? Или чтобы прикрыть свои истинные сексуальные наклонности? Как называют таких, как ты?

Бисеки? Бисексуалы? Ясно, что ты не полный педик, иначе у тебя со мной вообще ничего бы не получалось. Но признайся, в постели ты не находил меня достаточно заводной, чтобы удовлетворить свою потребность в женщинах?

– Когда я женился на тебе, ты казалась мне самой сексапильной женщиной на свете. Но скажи по чести, тебе-то разве секс доставлял когда-нибудь настоящее удовольствие?

– Снова здорово. Слушай, а тебе никогда не приходило в голову, что, может, ты просто никудышный любовник?

Стефани заметила, что глаза у Дэвида сузились, губы сжались, но к тому, что он резко вскочит с места и шагнет к ней с поднятой рукой, она готова не была. Впрочем, Дэвид остановился на полпути. Выглядел он, как человек, которому только что явилось привидение.

– О Боже, что это со мной? Впрочем, ясно что. Ты просто пытаешься меня спровоцировать. Есть вещи, которые нельзя говорить мужчине безнаказанно.

– А говорить женщине, что она ни на что не годится в постели, только потому, что не царапается и не впивается в тебя ногтями, можно? Интересно, право. Все тот же двойной стандарт.

Дэвид взъерошил волосы – когда-то ей ужасно нравился этот жест. Внезапно Стефани почувствовала, что не может больше выдерживать самого его вида, и, отвернувшись, опустила взгляд на камин. Каким нетронуто чистым по-прежнему выглядит белый мрамор. Вскоре после переезда они поставили газовую колонку, но пользовались ею редко. Это была ее идея, не хотелось все время выгребать золу. Может, Дэвид и это затаил против нее – что ей не нравится, когда в ковер набивается собачья шерсть да зола?

– Прости, – послышался сзади голос Дэвида. – У меня нет права обвинять тебя.

Стефани обернулась. Дэвид стоял так близко, что можно было разглядеть крошечную царапину у него на носу. Выглядел он сильно постаревшим, словно не дни, а годы прошли.

А ведь Дэвид всего на несколько лет старше ее.

– Ладно, и ты меня извини… за то, что я сказала, – устало произнесла Стефани.

– Хорошо, будем считать, что оба извинились друг перед другом. А теперь, может, вернемся к мальчикам? Помнишь, еще до всей этой истории я обещал, что летом мы пойдем на плотах. Так теперь они не отстают от меня…

– Как это так – не отстают? В прошлое воскресенье об этом и речи не было. – Стефани остановилась на полуслове и пристально посмотрела на Дэвида. – Ты что, тайком с ними встречаешься?

Дэвид и не пытался отрицать.

– Пару раз я провожал их домой из школы. Мальчиков винить не в чем, наверное, они ничего не сказали тебе, просто чтобы не волновать. По-моему, дети у нас более чуткие, чем мы оба.

– А что это еще за путешествие на плоту? Я категорически против.

– Но почему? Я уже обо всем договорился и даже заплатил. Такие путешествия сейчас очень популярны, так что заказывать надо за месяц…