Клуб Рейвен
Шрифт:
Хотелось закурить. Алкоголь наконец подействовал и стало легче. Деметра не боялась напиваться в присутствии Дориана. Во–первых, он уже не раз видел ее пьяной, а во–вторых, они до сих пор находились в одной, дырявой лодке. Странно было впервые не думать о нем, как о маньяке. Знать, что он убивает только по заданию, а не по собственной прихоти. Делало ли его это плохим человеком? Кто знает. В конце концов, даже у профессиональные убийцы бывают семьи.
В динамиках заиграла новая песня. Женский голос казался знакомым.
«В сутках всего двадцать четыре часа,
И
Думая об убийствах и резне.
С кем поведешься, от того и наберешься,
Осторожнее выбирай себе компанию».
— Какие правильные слова, — пробормотала Деми. — Не имеет значения, на какой стороне ты родился, на светлой или на темной. Все решают твои поступки.
— Так, кажется, тебе уже хватит, — насмешливо проговорил парень и попытался отнять у нее бутылку, но Деметра стала сопротивляться. Она ухватилась за горлышко обеими руками, но оно все равно выскользнуло из пальцев. Нашла с кем тягаться — с охотником! Засмеявшись, Деми рухнула на подушки.
— Там еще половина. Тебе столько не выпить, — сказала она с притворной обидой.
— Ты меня недооцениваешь, — усмехнулся он в ответ и поднес бутылку к губам.
Деметре нравилось наблюдать за тем, как он пьет. Как запрокидывает голову, обнажая горло, как закрывает глаза. В какой–то момент ей даже захотелось дотронуться до его кожи, снова почувствовать запретное притяжение. Дориан сказал верно, Дрейк был слишком правильным. В нем не было этой опасной, манящей искры.
От которой следовало держаться подальше.
Особенно сейчас. Особенно всегда.
Отняв у него виски, она спрыгнула босыми ногами на пол и прошлась до окна, делая очередной, обжигающий горло, глоток. Злость из–за собственных мыслей затмевала чувство вины. Она не собиралась предавать Дрейка, даже если он сделал это.
За стеклом, в темноте, можно было различить башни Далгарт–холла.
Интересно, чем сейчас занимались друзья в коттедже, наедине друг с другом? Продолжали строить планы на завтра, или?..
— Насчет моего брата, — сказал Дориан, будто прочитав ее мысли. — Он, конечно, сильно облажался. Но теперь, когда все раскрылось, он не станет действовать у тебя за спиной.
— Если только завтра Спирита не окажется заодно с Коулом, и не убьёт всех.
— Она ни в чем не виновата, — резко проговорил парень, поднимаясь и подходя к Деметре со спины. — Я уверен в ней. И это не обсуждается.
— Что вас связывает? — спросила Деми, не оборачиваясь. Она чувствовала, что охотник стоит слишком близко. — Мне кажется, все знают, кроме меня.
— Снова личные вопросы для составления характеристики?
— Хватит с меня секретов, — устало сказала Деми. — Либо я буду знать все, либо нам не пути.
— Что ж, уйти я все равно не могу. Я пообещал брату, — сдался Дориан. — Эту историю, как и все в моей жизни, вряд ли можно назвать приятной. Приготовься извиняться.
— Я готова, — бесцветным голосом произнесла Деметра.
Он начал свой рассказ.
У Файры Спириты была дочь, Лика. Настоящая красавица, смуглая, как мать, с волосами цвета воронова крыла. Её темные глаза всегда сияли, и казалось,
Чувства возникли с первого взгляда, оказавшись взаимными. С этого момента у молодых аристократов Нью–Авалона появился ещё один повод для ненависти — их любовь. Дориану уже исполнилось восемнадцать, и он был уверен — то, что между ними происходило, это всерьёз. Он сделал ей предложение, и Лика приняла его.
Это произошло тайно, на одном из приёмов во дворце Магистра. Они рассказали лишь Файре, и она была за них искренне рада. Все вместе они решили ехать в замок Спириты, чтобы отпраздновать помолвку. Дориан вызвал свой экипаж и отправил на нём Файру с дочерью, а сам поехал верхом, чтобы их не стеснять.
На горном серпантине карета как–то странно заскрипела и накренилась. Никто не успел ничего осознать. Экипаж перевернулся и рухнул вниз, в пропасть, вместе с теневыми конями и пассажирками. Получив тяжелейшие травмы, Файра выжила, а Лика — нет.
Со старой цыганкой они сблизились уже после смерти её дочери. Общее горе объединило их, и Файра стала для парня второй матерью.
— Я начал разбираться во всём, — с непередаваемой горечью в голосе говорил Дориан. Деми даже порадовалась, что не видит его лица в этот момент. — Спустя время, когда смог покинуть свою комнату. Кто–то подстроил эту аварию. Кто–то, кто хотел навредить мне, а не ей. Коул был так безутешен после этой трагедии. И я догадался. Трус. Он хотел избавиться от соперника и заполучить Лику себе. Но он не знал, что она поедет в этом экипаже. Доказательств, впрочем, у меня не было. Так что я даже рад, что есть шанс убить этого ублюдка теперь, пусть и за другие преступления.
Деметра едва слышно вздохнула. Образ настоящего Дориана сложился у нее в голове в цельную картинку. У этого человека было действительно тяжелое прошлое, и это делало их в чем–то похожими. Она понимала его лучше, чем когда–либо.
— Мне жаль, что я заставила тебя вспомнить об этом, — сказала Деми, поворачиваюсь к парню и глядя в его серые глаза.
Поддавшись порыву, она обняла его.
Комната была наполнена солнечным светом. Открыв глаза, Деметра не сразу сообразила, где находится. Голова раскалывалась. Повернувшись на мягких подушках, она увидела Дориана. Он лежал рядом. Очень близко.
— Черт! — вырвалось у нее. Она резко откинула одеяло, поднимаясь на ноги. Одежда была на месте. Та же, что вчера ночью.
Охотник раздраженно застонал, разлепляя глаза.
— Расслабься, светлая, ничего не было, — поморщился он. — Неужели ты думала, что я буду спать на полу?
— Ты мог бы лечь в соседней комнате! — отрезала Деми, натягивая кеды.
— Чтобы Коул в это время до тебя добрался? — спросил Дориан.
Деметра неопределенно покачала головой, снова стянув растрепанные волосы в хвост. Было около девяти утра. Как раз оставалось время, чтобы выпить аспирин и маскирующее зелье.