Клуб Ручной Вязки
Шрифт:
– Можно и так сказать, – Майкл улыбнулся. – Господа, к сожалению или к счастью, но мне скоро нужно будет вас покинуть. Извините, за столь скорый уход. Так что, воспользуйтесь случаем, чтобы задать интересующие вас вопросы, но сразу стоит предупредить, что на многие из них я отвечу чуть позже.
– Валяй, ты тут больше всего хотел что-то спросить у Майкла, – обратился Рэй к своему другу.
– Что с тобой случилось, друг? Почему ты так изменился? Это все из-за Сна? – наклонился к нему Чарльз, чтобы бармен не услышал последнего вопроса.
– И да, и нет. На самом деле
– Ты так на каждый вопрос будешь отвечать? Мы могли бы тогда и в социальных сетях пообщаться, – немного разочарованно сказал Чарльз, беря свой бокал с алкоголем.
– Нет. Ваш приход в этот бар очень важен. Ты поймешь это чуть позже, – Майкл изобразил дружескую улыбку.
– Знаешь, кого ты мне напоминаешь, Майк? – Рэй потряс кулак с вытянутым указательным пальцем, чуть сощурившись. – Доктора Манхеттена. Он, вроде, тоже делает вид, что все знает, но дальше следует цепочка логических неувязок.
– Логические неувязки будут всегда. Ведь само создание жизни на земле – ничто иное, как логическая неувязка, – Майкл не сводил спокойный глаз с друзей. От этого взгляда становилось не по себе.
Хорошо сказано, – промолвил Рэй и выпил напиток. Чарльз, чтобы не смотреть на Майкла, поступил так же. Поставив пустой бокал на стол, он спросил:
– Что же нам, по-твоему, стоит знать?
– Ты мыслишь в правильно направлении, Чарльз. Никто об этом еще не говорит, но психиатрические лечебницы уже начали заводить новые картотеки. Наступает эпидемия Пациентов. Если тебе интересно, то ты можешь перестать читать статьи, а зайти в любую больницу с психически больными людьми.
– Откуда ты узнал, что я читаю статьи? – Чарльз выглядел ошеломленным.
– Брось, – спокойно сказал Рэй, – это можно было ожидать. Иначе, выступление Микки не было бы столь впечатляющем.
– Скажу одно, – Майкл встал с высокого барного стула, – если будет желание узнать больше, то я организовываю у себя дома собрание своих друзей. Вы тоже приглашены. Я бы очень хотел вас там увидеть.
– Когда? – спросил Чарльз.
– Я напишу чуть позже. Еще рано. Понимаю, как это убого звучит, однако это не моя прихоть, – Майкл протянул ладонь для рукопожатия удивленному Чарльзу и Рэю, которому, похоже, все происходящее было монописуально. – И еще, совсем скоро вам придется определиться, на чьей вы стороне. До встречи, господа.
– Зря пришли, – прокомментировал Рэй, как только Майкл покинул заведение. – Хэй, парень, еще по одной, пожалуйста, – герой обратился к бармену, даже не удостоив его взглядом.
– Если не секрет, – промолвил бармен, – то можно поинтересоваться, о каком Сне вы говорите?
– Это можно было считать хорошей попыткой начать разговор где-то неделю назад, приятель. Виски, пожалуйста, – напомнил о своем заказе Рэй.
– Господи, почему так грубо? – тихо спросил Чарльз, еще не отошедший от разговора. – Ты, серьезно, не в курсе, друг?
– Нет. Это фильм какой-то? – грубое лицо бармена изобразило улыбку деревенского дурачка, что явно было ему не свойственно.
– Ох, – выдохнул Рэй, – давай, налей виски,
Майкл шел уверенным шагом по улице, наполненной куда-то бегущими людьми. Они были повсюду. Одетые в схожую по цветовой гамме одежду, идущие в примерно одинаковом темпе с примерно одинаковыми лицами, но с твердой мыслью: «Я особенный». Сама эта мысль читалась у них не на лице, но в глазах. Глубоко в их глазах находилась эта искорка «Особенности». А когда же начинаешь с ними говорить, то ты почувствуешь это еще ярче.
НА САМОМ ДЕЛЕ, ОНИ ЭТО ЧАСТЬ СИСТЕМЫ ТВОЕЙ КНИГИ, НИКОГО ИЗ НИХ НЕТ, НЕ БЫЛО И НЕ БУДЕТ.
Майк не спешил, хотя дела у него были. Ему нравилось смотреть на лица прохожих и убеждаться в их обыкновенности. Простое желание почувствовать себя особенным среди массы, всегда создает массу «Особенных».
И ведь никто не уникален. И никакой личности нет. Какая может быть личность, если человек – это ходячий совместный труд сотен его знакомых, друзей, родственников, писателей и режиссеров? Но это, конечно, звучит уныло. Никого не будут мотивировать такие слова. А вот: «Выделяйся из толпы» – кажутся банке консервов весьма впечатляющими.
«И ты знаешь, о чем думают эти люди?»
«Это сложный вопрос, ведь они сами не знают, о чем думают. А даже задержать на ком-то взгляд, так поток мыслей изменится.»
«Но ты умеешь управлять этим потоком?»
«В теории, да. Ведь, в теории у меня есть возможность пообщаться с каждым встречный, смотреть на каждого, могу даже затеять бунт прямо сейчас. Но этого я точно делать не буду. Получается, что у меня есть возможность говорить только со конкретным людьми и только на конкретные темы.»
«Но, в теории, у каждого есть возможность начать разговор с первым встречным. Или такой возможности нет?»
«Можно сказать, Микки, что у каждого есть возможность взять раскаленные угли голой рукой, но никто ее использовать не будет. Тогда, есть ли эта возможность у человека? Это как прочтение книги. Порою ты можешь наткнуться на очень реалистичных персонажей, но перечитывая книгу, все персонажи будут вести себя одинаково, какими бы реалистичными они ни были. В сущности, человек может сказать свои дальнейшие действия, только смоделировав ситуацию в голове, еще не попав в нее. Если и человек делает одно и то же, то, каким бы он реалистичным не казался, чем он отличается от вымышленного персонажа? Более того, Питер Паркер куда реальнее многих людей, которых ты знаешь.»
МНЕ СМЕШНО ЧИТАТЬ ЭТУ АХИНЕЮ
Майкл сворачивает за угол одного из домов, заходит в темный переулок, в конце которого видна дверка и маленькая святящаяся вывеска. Пока Майк доходил, он два раза наступил в лужу, однако даже не выругнулся. Такое чувство, словно он специально в эти лужи наступал.
УХ ТЫ! А ВОТ ЭТО ТЫ НЕ ЗРЯ ВЫДЕЛИЛ! НАВЕРНО, КТО-ТО ЗАДУМАЛСЯ НАД ЭТОЙ ЯКОБЫ МЕЛОЧЬЮ. УХ, А ТЕПЕРЬ-ТО ТОЧНО ЗАДУМАЕТСЯ! ПРЕДСТАВЬ, КАКОЙ ВКЛАД НЕОЦЕНИМЫЙ Я ВНОШУ В ЭТУ КНИЖЕНКУ.