Клуб шальных бабок
Шрифт:
Отель «Кроншлот» располагался в очаровательном старинном особняке неподалеку от Никольского собора и Театральной площади, в том районе, где Фонтанка, Екатерининский и Крюков каналы с перекинутыми через них живописными мостиками делают наш город особенно похожим на тихий уголок Венеции.
В этом отеле селились обеспеченные люди из разных стран нашей огромной планеты и разных городов России, приехавшие в Санкт-Петербург по важным делам, которые они не хотят афишировать, вследствие
Или те, кто просто любит тишину и готов платить за нее довольно большие деньги.
Надежда Николаевна подошла к резной двери, нажала на бронзовую ручку в форме грифона. Как ни странно, дверь легко открылась, и она оказалась в просторном холле, освещенном приглушенным светом нескольких бронзовых канделябров. В глубине холла виднелся мраморный камин, в котором тлела пара поленьев. Чуть в стороне от камина, возле низкого кожаного дивана, стояла бронзовая скульптура какого-то античного божества.
За стойкой красного дерева стоял портье, весьма респектабельный мужчина средних лет в черном пиджаке. Он встретил Надежду проницательным взглядом настоящего профессионала и проговорил, не повышая голоса:
– Извините, но мне кажется, вы ошиблись адресом.
– Почему это я ошиблась? – Надежда придала своему голосу обиженную и утомленную интонацию и подошла к стойке. – Я пятый год на доставке работаю и ни разу адрес не перепутала! Это ведь отель «Кроншлот», Скобяной переулок, дом шесть?
– Допустим, – признался портье. – А вы по какому вопросу?
– По вопросу доставки срочной корреспонденции! – отчеканила Надежда, доставая из сумки заготовленный конверт. – Для женщины из восьмого номера.
Она облокотилась на стойку и выжидающе уставилась на портье.
За свой внешний вид Надежда могла быть спокойна. Вместо норковой шубки на ней была длинная стеганая куртка с капюшоном немаркого серого цвета. Куртка была относительно новая и очень теплая, Надежда ездила в ней зимой за город. Под курткой просматривался рябенький скромненький свитерок, а довершали прикид удобные ботинки на толстой подошве. Вместительную сумку с длинным ремнем Надежда носила не как все, на плече, а наискосок, как офицерский планшет.
Видя перед собой Надежду, портье никак не мог усомниться в том, что она курьер.
Он чуть нахмурился, раскрыл книгу регистрации и пробежал глазами по последней странице.
Надежда вытянула шею и впилась в страницу взглядом. Она успела прочитать против цифры восемь: Миленко Анна Юрьевна…
В ту же секунду портье захлопнул книгу и поднял на нее глаза:
– Ее нет. Оставьте мне ваше письмо.
– Это не мое письмо, – проворчала Надежда, пряча конверт за спину, – это срочная корреспонденция, которую я должна передать в собственные руки получателя.
– Ничем
На этот раз сквозь его профессиональное спокойствие прорвалось едва заметное раздражение.
– Ой, ну надо же! – Надежда Николаевна пригорюнилась. – Так далеко добиралась и не застала ее!
– Ничем не могу помочь! – повторил портье и недвусмысленно взглянул на дверь.
– Ой, что-то у меня сердце прихватило! – пожаловалась Надежда и тяжело задышала. – Ой, можно мне водички!..
Портье хотел ей что-то ответить, возможно, даже собирался вульгарно выставить ее за дверь, но в это время эта самая дверь распахнулась, и в холл вошла крупная пожилая дама в длинном распахнутом пальто и бесформенной шляпе, напоминающей то ли воронье гнездо после урагана, то ли корзину для грибов, по которой проехал грузовик.
Портье засиял навстречу вошедшей и воскликнул с необычайной приветливостью:
– Фрау фон Бок! Гутен абенд… Гуд ивнинг… Мы рады снова видеть вас в нашем отеле! Ваш любимый номер свободен, Федор сейчас отнесет туда ваш багаж!
В то же самое время он с совершенно другой интонацией едва слышно проговорил, обращаясь к Надежде:
– Посидите на диване, выпейте воды, только тихо и незаметно! Я сейчас не могу заниматься вашими проблемами!..
Надежда кивнула, отскочила от стойки и приземлилась на кожаный диван, откуда хорошо просматривался весь холл. Она переглянулась с бронзовым божеством и сказала ему на ухо:
– Ну да, при этой фрау ему не с руки выпроваживать меня из отеля и тем более вызывать «неотложку»! Так что я пока могу здесь тихонько посидеть и понаблюдать…
Античный бог не возражал.
Для полноты картины Надежда налила себе водички из большой перевернутой бутыли и принялась ее попивать с утомленным и страдальческим видом, в то же время следя за происходящим.
Собственно, ничего особенного в холле не происходило.
Из служебной двери появился плечистый немногословный Федор, принес с улицы чемоданы фрау фон Бок и удалился с ними по коридору первого этажа. Портье записал фрау в книгу, непрерывно рассыпаясь в любезностях. Фрау удалилась вслед за Федором, и в холле снова наступила тишина.
Тут портье вспомнил о Надежде, повернулся к ней и довольно сухо проговорил:
– Вам стало лучше?
– Не совсем… – ответила Надежда слабым страдальческим голосом и снова переглянулась с бронзовым божеством. – Я посижу еще несколько минут, если вы не возражаете.
– Ну, только если несколько, – процедил портье.
Видимо, он решил, что Надежда ведет себя тихо, и лучше еще немного потерпеть ее присутствие, чем выпроваживать из отеля.
В это время дверь снова открылась.