Клуб знаменитых капитанов. Книга 1
Шрифт:
— Ах, дорогой друг, — горестно ответил Тартарен, гася горящий плед. — Если это можно назвать жизнью, то мы живы!
Петя смотрел на барона широко раскрытыми глазами.
Он был поражён и восхищён этой встречей.
— А я знаю кто вы, раз вы прилетели на ядре! Как на картинке! Вы — Мюнхаузен!
— С кем имею честь? — поклонился тот.
— Синицын, Пётр, ученик шестого «Б». Только боюсь… бы не успеете мне ничего рассказать. Видите, что делается.
Но Мюнхаузен был полон безудержного оптимизма.
— Больше
Грянул очередной залп с фрегата. Калёные ядра пробили обшивку ниже ватерлинии. В зияющие дыры хлынула вода.
— Вам придётся всё остальное сообщить акулам, — перебил барона Робинзон, кидаясь к спасательной шлюпке.
— Мы идём ко дну! — закричал Дик Сэнд, оставляя бесполезный штурвал.
— Шлюпку на воду! Мальчика вперёд! — приказал капитан корвета.
Разбитый бриг «Пилигрим» уходил под воду. В спасательной шлюпке навалились на вёсла капитаны. Рядом с Артуром Грэем на корме сидел дрожащий Петя…
С пиратского фрегата на талях спустили четыре вельбота, переполненные вооружёнными людьми,
Среди плавучих льдин стоял на якоре корабль Пушечного клуба. На корме за большим столом, покрытым зелёной скатертью, расположились заправилы клуба, среди них вдова Скорбит и миледи. Знаменитые капитаны в наручниках были выстроены в одну шеренгу. Капитан корвета прижимал к себе Петю Синицына.
Группа вооружённых пиратов во главе с Негоро и Биллом Аткинсом несла караул.
Барбикен вежливо приподнял цилиндр.
— Господа капитаны! Пушечный клуб был бы весьма признателен. Назовите ваши подлинные имена. Пустая формальность. Для точности приговора.
— Наши имена можно найти в любом книжном шкафу, — с гордостью ответил Немо.
— Конечно, у цивилизованных людей, — усмехнулся Гулливер.
Негоро схватил Немо за перевязанное плечо.
— Куда ты гнёшь, молодчик?
Немо отбросил старого пирата прочь.
— Уберите ваши грязные лапы с моего переплёта. Я капитан Немо, герой романа «Восемьдесят тысяч километров под водой». Я возглавил восстание сипаев. Мы были разбиты. За мою голову губернатор назначил цену, но во всей Индии не нашлось предателя.
— Какая непрактичность! — удивилась вдова Скорбит.
— Я бежал на далёкий остров, — продолжал Немо. — Выстроил свой подводный корабль «Наутилус» и скрылся в морских пучинах. На дне океанов я находил несметные сокровища и передавал их тем, кто боролся за независимость своего народа.
Капитан Николь напряг свою память.
— Вы не помните, господа, у нас в клубе жгли эту книгу?
Его оборвал Барбикен:
— Помолчите, Николь! Еванжелина Скорбит хочет говорить!
Хозяйка Пушечного клуба
— А вам известно, сударь, что по уставу нашей компании…
Её гневно перебил Дик Сэнд:
— Я знаю цену вашей компании, хотя мне всего пятнадцать лет. Я Дик Сэнд, герой романа «Пятнадцатилетний капитан».
И тут не выдержал Негоро:
— Расскажи лучше о своей дружбе с негром!.. — И португалец кинулся на Дика с кулаками, но его отбросил в сторону Робинзон.
— Оставьте в покое юношу. Если вам уж так хочется, я расскажу о моей дружбе с индейцем Пятницей. Я Робинзон Крузо, доказавший, что человек может своим трудом добиться всего.
— Очень вредная личность, — услужливо заметила миледи, склоняясь к вдове Скорбит.
Эти слова долетели до чуткого уха Тартарена.
— Не нахожу, мадам. — Он изящным жестом накинул на плечо обрывки пледа, но… его рука вылезла из дыры, нарушая всю грацию поклона. — Мы связаны с Робинзоном Крузо долголетней дружбой. Перед вами, медам и месье, Тартарен из Тараскона!.. Бесстрашный охотник, альпинист и глава тарасконской колонии Порт Тараскон!
— Как попал в их компанию этот безобидный весельчак? — изумился Билл Аткинс.
— Не очень безобидный! — сухо сказал Барбикен. — При его участии писатель Альфонс Доде зло высмеял нашу колониальную политику.
— Мой автор Джонатан Свифт пошёл значительно дальше, — вставил Гулливер. — Он создал бессмертную сатиру на знатных и богатых, на королевский двор и на лже-науку…
— Гулливер? — подняла лорнет миледи.
— Да, Лемюэль Гулливер, своей собственной персоной. И я имею честь засвидетельствовать, что коварные лилипуты были много порядочнее вас, а гуигнгнимы — лошади — значительно умнее!
— И я сожалею, что повстречался с вами, леди и джентльмены, — вздохнул барон. — Честное слово Мюнхаузена!
— Возмутительно! — не сдержалась вдова Скорбит. — Каждым своим словом он всегда высмеивает ложь.
— Мало того, — поддакнул Барбикен. — Он воспитывает в детях вреднейшее чувство фантазии! Вот… в таких, как этот несчастный мальчуган. — И директор-распорядитель указал тростью на Петю.
— Вы не очень-то задавайтесь, — не на шутку обиделся Петя. — А вы знаете, кто открыл Антарктиду?! Или где остров Визе?
Барбикен сердито позвонил в колокольчик.
— Это к делу не относится. Здесь вопросы задаём мы. Молчать!
— А я, капитан корвета «Коршун» из повести Станюковича, могу заверить, что мои читатели вас нисколько не боятся! — поддержал мальчика капитан корвета…
Негромко звякнули кандалы, и вперёд вышел Артур Грэй.
— Мне вспоминаются слова моего автора Александра Грина… «…Сочинительство всегда было внешней моей профессией, а настоящей, внутренней жизнью являлся мир… Среди отверженных находились целые страны, нации и даже расы…»