Клуб знаменитых убийц

Харрис Шарлин

— Если я прикоснусь к этой штуковине, то оставлю на ней отпечатки пальцев, — резонно возразил Робин. — А это сейчас совершенно ни к чему.

Сначала я попыталась решить проблему, завесив лицо волосами, но они ужасно щекотали мне нос. Тогда я нашла другой выход — подняла с земли палку и протянула ее Робину. Побуждаемый моим умоляющим взглядом, он подсунул палку под крышку портфеля, поднял его и накрыл топор с жуткими бурыми пятнами. После этого мы вновь привалились к забору и стали прислушиваться к тишине, ожидая услышать вой сирен. Мною овладело странное хладнокровие.

— Хотелось бы знать, получу

ли я когда-нибудь свой портфель назад, — произнес Робин. — Мне и в голову не пришло бы, что кому-то он может понадобиться для такой оригинальной цели — спрятать орудие убийства. И для этого преступник пробрался на нашу стоянку и вытащил портфель из моей машины! Полагаю, Ро, когда вся эта катавасия останется позади, мне стоит попробовать свои силы в документальном жанре. Писатель должен использовать свой жизненный опыт, а здесь, в вашем городе, я впервые столкнулся с убийством в реальности. Подумать только, я даже успел познакомиться с супругами Бакли! Как раз накануне того дня, когда их убили. Я был рядом с вами и вашей матушкой, когда она едва не отправила себе в рот отравленную конфету. И наконец, я обнаружил окровавленный топор в собственном портфеле. Плох тот писатель, который не сумеет состряпать из этого бестселлер. Хотя, признаюсь честно, нервы у меня на пределе. И если мне вернут этот проклятый портфель, я, скорее всего, выброшу его к чертям собачьим! — И, помолчав несколько мгновений, Робин добавил: — Правда, мой агент вряд ли разрешит мне это сделать. Скажет, что на презентации книги портфель будет гвоздем программы.

Мои очки запотели от влаги. Я сняла их и протерла замшевой салфеткой.

— Робин, я восхищаюсь вашим спокойствием! — изрекла я, глядя прямо в глаза собеседника, скрытые за очками, которые запотели не меньше моих.

— Моим спокойствием? — переспросил он. — А разве у меня есть повод для беспокойства?

— А вы думаете, у полиции не возникнет никаких подозрений на ваш счет? — ответила я вопросом на вопрос.

У Робина было всего несколько секунд для того, чтобы осмыслить мои слова. Как видно, он понял, что подобное предположение более чем вероятно, потому что на лице его мелькнул испуг. В следующее мгновение в переулок въехали две машины, патрульная и еще одна, без опознавательных знаков. По непонятным причинам мы оба поднялись с земли.

Из второй машины вышла моя старая знакомая Линн Лигетт собственной персоной. Глаза ее метали молнии.

— Опять вы! — прошипела она, всем своим видом показывая, что ничуть не рада нашей встрече. — Я понимаю, вы вряд ли приложили руку ко всем этим убийствам. Но, скажите на милость, почему вас тянет на место преступления как магнитом?

Линн затрясла головой, словно я была навязчивым видением, которое она пыталась отогнать. Тут взгляд ее упал на лежавший на земле портфель, из-под которого выглядывала ручка топора, и она, судя по всему, лишилась дара речи.

— Кто это сделал? — выдавила она из себя, когда язык вновь стал ей повиноваться. — Кто накрыл топор?

Выслушав наши пространные объяснения, Линн подняла топор той же самой палкой, которую использовал Робин, и перестала замечать наше существование. Орудие убийства поглотило ее внимание без остатка.

Тем временем в переулок въехала еще одна машина. Сердце мое трусливо сжалось, когда я увидела,

что из нее вылез Джек Бернс. Сержант направился к нам ленивой походкой человека, совершающего перед сном прогулку на свежем воздухе. Но глаза его метали молнии еще более грозные, чем глаза Линн Лигетт. По всей вероятности, в полиции обучают этому искусству.

Он остановился рядом с одним из полицейских, который посматривал на него с явной опаской. Без сомнения, именно этот коп руководил поисковыми работами в переулке. Тех эпитетов, которыми Джек Бернс наградил нерадивого подчиненного, я повторить не могу, ибо они относились к числу выражений, которые не принято употреблять в печатных изданиях. Мы с Робином с любопытством наблюдали, как провинившийся полицейский и несколько его коллег возобновили поиски. Как видно, они рассчитывали, что убийца оставил им на память еще какой-нибудь сувенир. Хотелось надеяться, что полученный нагоняй пойдет им на пользу и на этот раз они будут внимательнее.

Из соседних домов начали появляться люди, желающие узнать, что произошло. Трудно было поверить, но всего несколько минут назад в переулке царила сонная тишина. Я заметила, как шевелятся занавески на окнах дома, где живут молодая мать и ее шумный отпрыск. Быть может, малыш наконец уснул, решила я. Кстати, если полицейские собираются опрашивать свидетелей, начинать надо именно с этой женщины. Наверняка она целыми днями сидит дома и, вполне вероятно, видела что-нибудь интересное. Я уже собиралась подойти к Линн Лигетт и поделиться с ней своими соображениями, но инстинкт самосохранения велел мне помалкивать. Чего доброго, выведенная из терпения леди-детектив набросится на меня с кулаками.

После того как топор и портфель были упакованы в пластиковые пакеты, Линн вновь обратила свой огненный взор на нас.

— Вы трогали портфель, мисс Тигарден? — осведомилась она тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Я яростно затрясла головой.

— Значит, это сделали вы, — отчеканила Линн, буравя глазами Робина.

Бедолаге оставалось лишь молча кивнуть.

— Вы, насколько я понимаю, тоже испытываете странную тягу к тем местам, где были совершены убийства, — продолжала Линн.

Робин по-прежнему молчал, но, судя по выражению его лица, ситуация начинала всерьез его тревожить.

— Сейчас вы отправитесь в полицейский участок, где у вас снимут отпечатки пальцев, — распорядилась Линн.

— В этом нет необходимости, — осмелился возразить Робин. — В полиции уже есть отпечатки моих пальцев. Все, кто находился на заседании клуба «Знаменитые убийства» в тот вечер, когда была убита миссис Райт, прошли через эту процедуру.

Это замечание, несомненно, лишь усилило антипатию, которой прониклась к нему Линн Лигетт.

— Кому из вас пришло в голову забрести в этот переулок? — спросила она так сурово, словно автору этой идеи грозил длительный тюремный срок. Мы испуганно переглянулись. — Понимаете, — пролепетала я, — мне показалось очень странным, что преступник подошел к дому Бакли незамеченным, и я решила…

Робин, как истинный рыцарь, решил взять огонь на себя.

— Если вас интересует, кто предложил обследовать не только переулок, где расположен дом супругов Бакли, но и соседний, то это я, — растянув губы в бесстрашной улыбке, заявил он.