Клубничка в два карата

Серова Марина Сергеевна

Я села в машину такая злая, что почти физически ощущала — сейчас задымлюсь. Если срочно не найдется никакой зацепки, обязательно задымлюсь. Просто невероятно! Ужасно! Куча людей ищет бриллианты, но ни у кого их до сих пор нет.

А вдруг их все же успели выкинуть в мусорный контейнер на улице? Я совершенно не представляю, кто мог это сделать. Но другого варианта просто не вижу. К примеру, кто-то увидел полное мусорное ведро и вынес его? Смешно!

Так, надо успокоиться и все хорошенечко вспомнить, по порядку, я только обмолвилась

с Леной парой словечек, потом сбежала от Ветрова и понеслась домой к подруге. Там уже были двое. Но… у них была установка искать, а не выкидывать. Следовательно, это не могут быть они. Но… И все же, вернулась я к первоначальной мысли, кто-то из них мог их украсть.

Все! Срочно к Петру Евгеньевичу! Мне эта ситуация самой надоела.

Я тут же взяла сотовый и набрала номер Ветрова.

— Слушаю, — прозвучал в трубке его голос.

— Нам надо поговорить. Это все безумная Иванова вас беспокоит. Скажите, бриллианты у вас? Я не буду их отнимать, только скажите, у вас они или нет?

— Вы смеетесь надо мной, девушка? Если бы они были у меня, я не стал бы участвовать в том дурацком спектакле, который вы устроили на набережной.

— Где мы можем встретиться? — вместо ответа спросила я.

— Очень надо?

— Очень. И еще я хочу поговорить с теми двумя типами, которые были на квартире у моей подруги и осматривали мусорное ведро первыми, — выкрикнула я как ультиматум.

— Приезжайте ко мне на дачу. Если не боитесь, конечно. Я здесь и буду ждать вас.

Ветров повесил трубку.

Мне пришлось заехать домой, чтобы не показываться в неприлично богатом одеянии перед Петром Евгеньевичем. Я натянула на себя первое, что увидела. Мне было совершенно все равно. Я торопилась.

Всю дорогу, пока я ехала, представляла, каким пыткам подвергну тех придурков, что рылись в Ленкиной квартире передо мной. Только они! Больше некому было взять камни.

Возможно, кто-то из них просто не понял, что взял. Хотя такой вариант и кажется мне неправдоподобным, но я готова поверить даже в него. К примеру, какой-то из парней схватил пачку, не посмотрев в нее. Почувствовал тяжесть и решил, что там сигареты. Потом, допустим, забыл. А его дорогая жена, стирая ему брюки, вдруг находит эту гадость, собирается ее выкинуть, но в последний момент все же открывает.

И что она там видит? Бриллианты на огромную сумму! Бедная женщина несколько дней ходит сама не своя. Она все ждет, что муж гневно спросит ее: «Где моя пачка с драгоценностями?» А он все молчит. Великие сомнения закрадываются в ее голову. Почему он молчит? Неужели сам не знал, что у него в кармане?

Тогда она начинает разведывать. Спрашивает завуалированно про сокровища, но глупый мужик бестолково мотает головой, просит оставить его в покое и делать, что ее душе заблагорассудится.

И что она будет делать? Она побежит их продавать. Куда? К скупщику!!! Но никто к нему не приходил!!! Так в чем же дело?

А быть

может, та самая жена сделает это именно сегодня?

Вот такие безумные мысли посещали меня, пока я неслась по дороге к даче Ветрова. Я так все здорово придумала, что почти сама поверила в придуманное. Ведь на самом деле и такое возможно. Жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что потом только хватаешься за голову и убеждаешься, что ты в принципе самый тупой в мире человек.

Именно так я сейчас о себе и думала.

— Все бесполезно. Я уже говорил с ними, — недовольно посмотрел на меня Петр, встречая на пороге своей дачи.

— Но камни не могли испариться. Сами подумайте. Если бы камни были у меня, то я бы точно у вас больше не появилась. Вы ведь теперь мне ничего не должны, все мои товарищи-друзья на месте, — убеждала я Ветрова, размахивая в ажиотаже руками.

— Тогда зачем вы ищете камни, если у вас все в порядке? Это-то вы можете мне объяснить?

— Конечно. Мне просто интересно. Безумно интересно, куда они подевались. Дело принципа, понимаете? Если бы я знала, что они, к примеру, у вас, или у скупщика Егора Кузьмича, или у Клименко, у Хмельницкого, наконец, я бы успокоилась. Но ни у кого камней нет. А ведь они были! Я сама, собственными руками положила их в сигаретную пачку!

— Я понимаю. Хорошо. Если вы так настаиваете, то можете поговорить с моими людьми. Идемте. — Петр Евгеньевич пропустил меня вперед.

— А они у вас не совсем тупые?

— Я бы принял этот вопрос как личное оскорбление, но прощаю его вам, видя вашу психическую неуравновешенность. Вам бы, знаете ли, сейчас успокоительное не помешало. Хотите, я скажу Герману? Он приготовит для вас превосходный успокоительный чай.

— Пусть приготовит, — махнула я рукой, потому как устала от всего отказываться.

Мы вошли в дом. Я села на диван и угрюмо посмотрела по сторонам. Ветров вышел, и я осталась одна.

Эх, а что же я никого не предупредила, что сюда поехала? Вдруг этим придуркам придет в голову теперь меня в заложники взять? Или просто отомстить за личное оскорбление? Тогда никто не узнает, что со мной. И вообще ничего не узнает!

Я почувствовала себя неуютно. Мне не верилось в печальный исход, но исключить его я не могла. Чужая душа — потемки. Тем более такая душа, как у Ветрова.

Прошло около десяти минут. Пришел Герман с чашкой дымящегося душистого чая.

— Кого я вижу! — обрадовалась я ему, как родному. — Герман!

— Вот ваш чай, — сдержанно ответил парень.

— Спасибо. А мне плохо от него не будет? — улыбнулась я, пытаясь разрядить обстановку и хоть немного развеселить его шуткой.

— Нет, конечно, — совершенно серьезно ответил он.

Я сделала несколько глотков, и тут появился Петр Евгеньевич с парнем, которого я сразу узнала. Он был одним из тех двоих, кто обыскивал квартиру Лены.