Клубничная беда капитана Зубова
Шрифт:
— Клубничка, я тебе ничего не обещал, — на всякий случай Зубов повторяет это, как мантру. И чувствует себя редкостным дебилом.
Потому что делает это перед зеркалом.
В первый раз… Ну ладно, не в первый. Он уже делал это все когда-то давно. Репетировал присягу, дурака кусок.
Но тогда он чувствовал себя очень крутым.
Как выяснилось позже, очень даже зря.
И вот
Он ничего не обещал, да.
И он ничего не сможет дать такой девочке, кроме того, что уже дал. И это точно надо заканчивать. Но вот как?
Смотреть в темные глазки, ощущать сладкий клубничный аромат, который у него теперь точно, на всю блядскую жизнь, будет с сексом ассоциироваться… Верней, не с сексом.
С ней, Клубничкой.
Вкусной, сладкой, манящей.
Его чувственным июнем посреди осени. Его отдушиной и кайфом. Отпуском в солнечное лето холодной зимой.
Зубов смотрит на себя в зеркало и видит не здоровенного, много чего повидавшего мужика, а того прыщавого солдатика, бодро репетирующего присягу. Этот дурак не подозревает, сколько впереди дерьма.
А еще — что впереди, когда он уже и думать забудет, его шарахнет по голове душистой клубничной бедой, от которой надо бы бежать… Но никак не убежалось.
Если б он сейчас увидел себя, того, прежнего, если б мог, то от души бы посоветовал делать ноги, как можно скорее, едва на горизонте появится одна длинноногая Клубничка. Потому что сейчас…
Сейчас неожиданно рвется внутри что-то непонятное, чему и названия не было никогда.
Рвется и болит. Сильно.
— Дебил, — шипит он, глядя на себя, — идиота кусок. Нахера так вперся? Урок тебе, дураку, будет…
— Зуб, какого хера я тебя жду? — врывается в его аутотренинг опротивевший за эти неполных два года голос «братишки».
Зубов сдержанно матерится сквозь зубы, малодушно радуясь тому, что очень скоро, буквально через пару дней, придурастая бестолочь будет уже не его проблемой. Что нашелся идиот, который по доброй воле решил взвалить на свои плечи такую невозможную блондинистую обузу.
Это просто счастье, праздник какой-то!
И хорошо, что это происходит сейчас!
Вот приедет Зубов в Москву, сдаст свою бешеную подопечную с рук на руки, вместе с ее ненормальным
В конце концов, разве не ради этого он столько времени трудится?
Может, получит звание… Ага, главное, чтоб поджопника лишнего не получил от генерала за проеб, в полном смысле этого слова, своего объекта…
Потому что клубничная беда, случившаяся так не вовремя, напрочь отключила мозг. И Зубов забыл про контроль, про то, насколько юркий и ненормальный у него объект. И объект сразу же этим воспользовалась для того, чтоб по полной проебать всю их конспирацию. Подключить к вопросу посторонних, гражданских!
Это хорошо, что все так правильно получилось в итоге! Клубничная беда принесла удачу…
Перед расставанием.
Потому что дольше задерживаться в этом городишке смысла нет, работа Зубова здесь завершена.
Сам объект, может, и вернется, учитывая все обстоятельства. Ей есть, к кому возвращаться.
А ему, Зубову…
Ему не стоит этого делать.
Вернуться назад, к Клубничке… Да смешно, о чем вы?
Зачем он, взрослый мужик, у которого вся жизнь на колесах, и конца — края не предвидится этому, зачем он — нежной девочке, только начинающей жить? У нее все впереди. У нее универ, в котором она с удовольствием учится, у нее, может будет семья, муж… Нет, не надо про это думать, Зубов, дебил ты конченый, и кулаки свои разожми.
Эта девочка сделала тебе охеренный подарок.
Клубничное лето, пусть и короткое, но ты его помнить будешь. Всегда. Как что-то невероятно хорошее, светлое. То, что могло бы быть, но не будет.
— Клубничка… Я не могу здесь оставаться, у меня другая работа, другая жизнь…
Вот именно так. С усмешкой. Главное, напоследок не сорваться, лапы к ней не протянуть.
Главное, не думать о том, как смотреть будет на тебя.
Главное, никаких данных не оставить. Ни себе, ни ей.
Никакой лазейки на будущее.
Клубничная беда, нечаянно превратившаяся в счастье.
Пусть такой и остается.
Конец