Клубничное искушение для майора Зубова
Шрифт:
Нормально. Вид нежный и наивный. Самое оно.
Если айтишник скажет, что все так и задумано, привычно хлопну ресничками и удалюсь. Если ответ будет другим, то можно уже прорабатывать варианты.
Кабинет Виталия, так зовут специалиста по айти, на третьем этаже.
Аккуратно скребусь.
— Входи уже, бляха! — голос усталый и нервный.
Похоже, не меня тут ждут… Вернее, ждут, но не меня. Но все равно.
— Привет! — улыбаюсь смущенно, краснею, глазки округляю, — не помешала? У меня просто вопрос…
— Ой… — Виталий торопливо встает, — я не
— Вы заняты? Я в другой раз…
— Нет-нет! Лучше с вами, чем с Семеновым, — торопливо останавливает он меня, — тем более, что он, сто процентов, опять кэш не почистил и стопятьсот вкладок наоткрывал… Вот его машина и повесилась от тоски и пережора. Что-то случилось? Что сломалось?
— Ничего… — улыбаюсь обезоруживающе, — просто… Вопрос…
Виталий невольно улыбается в ответ, это вполне нормальная и ожидаемая реакция, а потому я расслабляюсь. Он мне кажется вменяемым парнем, не излишне сухим, как некоторые айтишные гении у нас в универе.
— Садитесь, — приглашает он, — или, может, к вам в кабинет?
— Нет-нет! Я просто уточню…
Я сажусь и в паре предложений выкладываю свой вопрос.
И, признаться, не ожидаю последовавшей реакции.
— Блин! Да я говорил же! Я же показывал! — Виталий возбужденно хлопает ладонью по столу, — но никому нафиг, просто никому!
А затем я узнаю интересную историю о том, что Виталий — в самом деле, если не гений, то очень талантливый программист. Именно программист. А не сисадмин, несмотря на то, что выполняет здесь эту работу.
Потому что сирээмку, которой я пользуюсь, очень удобную, простую и интуитивно понятную, делал он. Сам писал, сам тестил, именно под нужды центра. Она уникальна.
И у нее имеется огромное количество полезного функционала, благодаря которому кучу времени можно сэкономить. В основном, это касается взаимодействия между отделами и ветки власти. Он уже три года ее совершенствует и внедряет. Получил под это дело грант.
— Но ты понимаешь… — на какой стадии мы перешли на «ты», я не запоминаю, но это и не важно. Виталий, после нескольких моих вопросов, выдающих понимание предмета, радуется, что нашел родственную душу и теперь делится наболевшим, — они не хотят этого использовать! Сухари академические! Они все по старинке! Ты не поверишь, они простых форматов многие не знают! Я не понимаю, как они умудряются свои работы писать! Это же… черт, это треш какой-то! Я специально сделал возможность все выгружать сразу в эксель. Понимаешь? Сразу! Как в «1С», но ещё проще! Хотя, куда проще… Но я сделал! В один клик! Но нет! Этим просто никто не пользуется!
— А ты… Ну, не знаю… — я теряюсь, потому что для меня тоже кажется странным не использовать такой удобный инструмент, экономящий время-деньги, — мастер-класс для них? Обучение?
— Для кого? Ты смеёшься? У нас тут люди работают, которые непосредственно для оборонки делают проекты… И для космических программ. Ты понимаешь масштаб? Ты понимаешь уровень? И степень косности и долбоебизма? Никому ничего не надо! Все работают, как привыкли. А все новое воспринимают
— А где это пособие?
— Так на рабочем столе же! У каждого! У каждого, понимаешь?
— У меня нет…
— Должно быть! Сейчас…
Он поворачивается к компьютеру, щелкает несколько раз мышкой, и я вижу рабочий стол своего компьютера.
— Так-так… Действительно, нет… Странно… Сейчас поиск запущу… Ну конечно! Конечно, блядь! Прости меня! Но сил нет!
Я смотрю, как нужная папка находится в корзине, и тоже ругаюсь. Ну надо же! В самом деле, долбоебизм…
— Понимаешь, никому не нужно! Я просто не понимаю, какого хера я тут делаю…
Виталий кажется ужасно расстроенным, и я его понимаю. Судя по горячности, тема ему эта — острая до боли. Еще бы, его детище, удобнейшая, идеально подходящая программа, над которой он трудился, похоже, с полной отдачей, никому, нафиг, не интересна, только потому, что все привыкли пользоваться старым, неудобным, отнимающим много времени, но проверенным и привычным способом работы.
— Слушай… Она же идеально подойдет для любого универа, любого научного учреждения… На ней же можно деньги зарабатывать! Тот же центр, то же министерство может…
— Смеешься? — он горько сворачивает мой рабочий экран, предварительно вытащив из корзины методичку и разместив ее в центр рабочего стола, — это собственность центра, а, значит, государства. Тут, понимаешь, что еще… С помощью моей программы практически исключен слив… Любое вмешательство. Любая попытка несанкционированного открытия секретного документа будет видна. Но, только если все будут пользоваться, понимаешь? В обязаловку. А у нас бардак…
Я сижу, напряженно размышляя, как себе помочь, и Виталию заодно.
— Слушай, я могу свой проект оформить в программе и показать ее руководителю… И сразу на примере показать все ее достоинства…
— Хохлову, что ли? — морщится Виталий, — не смеши…
— Нет, Васильеву.
— Васильеву — тем более.
— Не поймет?
— Не поймаешь просто.
— Посмотрим. Можно, я к тебе еще зайду? Почитаю только сначала методичку…
— Давай. Хоть кто-то ее почитает…
Я выхожу из кабинета Виталия и, воодушевленная, бодро топаю к себе. Мне есть о чем подумать. Есть, что делать.
Мысли о Зубове отходят на второй план, иногда давая о себе знать легким потягиванием давно не применявшихся в работе мышц тела.
Я даже умудряюсь забыть о его приказе «не убегать» после работы.
Но Зубов, естественно, напоминает.
Совмещение приятного и…
— А ты изменилась, Клубничка, — выдыхает Зубов, мягко приваливаясь спиной к стене в моей служебной жилплощади. Я потягиваюсь довольной кошкой, вдоволь налакавшейся сметанки, бесцеремонно складываю ноги на одно широкое плечо, с удивлением подмечая, что там еще и места остается предостаточно. Какой же он все-таки… Большой. Прямо очень большой. Везде.