Клубничный блеф. Каван

Мур Лина

Боже мой, как же мне паршиво.

— Ты дрался, — утвердительно говорю я. Мой голос мёртвый и безумно спокойный, осипший и безжизненный, а ещё несколько часов назад я орала, как безумная. Я была живой, а что сейчас?

Пустота.

— Да, — просто отвечает Каван.

Разочарованно качаю головой и поднимаюсь из кресла. Молча подхожу к своему рюкзаку, который собрала в момент апатии и размышлений, чтобы хотя бы чем-то быть занятой. Я прохожу мимо Кавана, надеясь, что всё же свободна.

— Таллия, — выдыхает он. Чёрт, это заставляет меня замереть в ожидании чего-то хорошего,

хотя бы какого-то объяснения. — Чтобы поесть, тебе не нужен рюкзак.

А вот теперь злость и ярость на него возвращаются в моё сердце с огромной силой.

— Я бы хотел, чтобы сейчас ты поела, а потом я снова уйду.

Таллия. — Каван подходит ко мне, и я чувствую, как он касается моих пальцев.

Резко разворачиваюсь и бью его по щеке. Моя ладонь горит, но не так сильно, как моё разочарование.

— Как ты смеешь говорить мне, что хочешь от меня? Как ты, вообще, посмел так поступить со мной? — злобно выкрикиваю я.

— Таллия, мне жаль, — выдавливает он из себя.

— Тебе жаль? Тебе всего лишь жаль?

— Да, мне всего лишь жаль. Я не могу изменить того, что случилось. Я говорил, что у меня есть некоторые проблемы, и ты или принимаешь их, или нет. Ты согласилась принять их.

Оскорблённо отшатываюсь от Кавана. Хочется ударить его снова за тупость.

— Нет, ты ошибаешься. Я никогда тебе не давала право запирать меня, как чёртову рабыню, ясно? Ты знал! Ты же знал, что мама годами держала меня взаперти, и должен был догадаться, что это мой самый жуткий страх! Ты запер меня в этом чёртовом месте, и я сошла с ума от паники! Ты даже не заметил того факта, что я натворила в гостиной! Я пыталась разбить эти огромные окна, чтобы получить кислород! Мне нечем было дышать! Нечем, понятно? Ты бросил меня здесь и ушёл, не оставив даже никакого намёка на то, что я свободна! Ты заточил меня в новую клетку. А знаешь, почему? — облизываю губы и приближаюсь к нему, сверля его яростным взглядом.

— Потому что ты эгоистичная сволочь, Каван. Ты настолько эгоистичен в своих страхах, что забываешь о том, что вокруг тебя тоже люди. Ты виноват во всём, что с тобой творится. Ты причиняешь мне боль, потому что не можешь довериться никому, даже самому себе. Я думала, что вчера была лучшая ночь в моей жизни, пока не осознала, что все твои действия были направлены на какой-то автоматический плюс для тебя. Дело не во мне, а в тебе, Каван. Мне плевать, что ты ударил и душил меня! Это не важно, ведь у тебя должно быть объяснение, отчего у тебя такие жуткие кошмары!

Но меня злит и оскорбляет другое. Ты и твои поступки. Ты отнёсся ко мне, как к очередной девице, которых у тебя сотни. Ты никому не позволяешь, даже мне, прикоснуться к тебе, быть хотя бы другом и помочь. Тебе нравится эта боль. И нравится быть жертвой прошлого или настоящего, я не знаю. На самом деле я о тебе ничего не знаю и уже не хочу знать. Вчера ты вышвырнул меня из своей жизни, ведь тебе так страшно брать обязательства на себя. Ты ведёшь себя, как старший брат. Но дело в том, что тебе это нравится.

Это твоя привычка, которая причиняет боль и тебе, и мне. Я не твоя сестра, Каван, со мной так поступать нельзя. И я свободна, понял? Я сбежала

от матери не для того, чтобы переживать жуткие панические атаки из-за твоего эгоизма.

Каван сглатывает, но даже не сопротивляется моим обвинениям.

Он их смиренно принимает, и это жутко бесит. Он не идёт на контакт и диалог, а я не знаю, что ещё мне нужно сделать, чтобы вытащить его из темноты. Ему там комфортно, а я… Мне больно, потому что я увлеклась им и его проблемами. Я искренне переживаю за него и хочу помочь. Это как очередной плевок в мою душу.

Так и не получив ответа, разворачиваюсь и выхожу из спальни. Я иду к лифту, надеясь, что сейчас он работает. Очень хочу остаться одна и больше не травить себя мыслями, почему не я? Почему я не смогла повлиять на Кавана? Что я сделала не так? Это мой скудный опыт виноват, или я просто никогда не буду в силах понять мужчину?

— Таллия, останься, — раздаётся голос Кавана у меня за спиной.

— Зачем? Ответь мне, зачем? — спрашиваю, оборачиваясь к нему, и складываю руки на груди.

Каван открывает рот, но сразу же поджимает губы.

— Видишь, ты даже сам не можешь ответить на этот вопрос. Ты сам не знаешь, чего хочешь, Каван. А я живой человек со своими страхами, но ты забыл об этом. Ты забыл обо всём и поставил на первое место свои страхи. Прости, но такой вариант мне не подходит. Я предпочитаю вести диалоги с людьми, чтобы понимать их. Но ты не даёшь мне ни единого шанса. Тебе даже тело моё не нужно. Ничего тебе не нужно. Ты словно придумал себе какую-то охоту на меня, а когда я оказалась в твоих руках, растерялся и не знаешь, что же с этим делать. А как я могу понять, что тебя волнует, если ты не можешь доверять мне, рассказать и поделиться со мной своими переживаниями? Я не могу читать твоих мыслей и догадываться обо всём. Не могу.

— Я… я буду ночевать в другом месте. Останься. — В его глазах появляется такая сильная боль, и я чувствую себя плохой, жестокой по отношению к нему.

— Дело не в кошмарах, Каван. Меня они не пугают. Меня пугает то расстояние, которое пролегает между нами. Оно не меняется. Ты не подпускаешь меня ближе. Ты отстранён. И даже вчера… ты не был возбуждён. Только сначала, когда целовал меня, а потом… ничего.

Абсолютно ничего. Это ненормально. Мне не нужна твоя защита, потому что я могу защитить себя сама. Мне нужно больше, чем мужчина, которому нравится играть роль моего брата. Мой брат мёртв. Ты никогда его не заменишь, но у тебя был шанс стать мужчиной, которого я могла бы любить. Но ты сам этого не хочешь.

Поэтому я ухожу. Тебе нужно время, чтобы разобраться с собой и своими проблемами. Прости меня, что ты не смог мне довериться.

Прости. — Отворачиваясь, нажимаю на кнопку вызова лифта. И он срабатывает. Лифт приходит в действие.

— Останься, Таллия. Ты мне нужна. Я… вчера был не прав. Я не хотел говорить, что ты для меня ничего не значишь. Таллия, прошу. — страдальческий голос Кавана уничтожает всю мою уверенность в том, что я делаю. Мне безумно жаль его и хочется прижать к себе, погладить по волосам, заверить, что всё будет хорошо. Но я не могу… что-то внутри меня не даёт мне это сделать.