Клубничный блеф. Каван

Мур Лина

— Но, Каван, это ведь…

— Я сказал, хватит, — яростно шипит он.

Поджимаю губы и не менее зло смотрю на него.

— Тогда чего ты, вообще, ждёшь, от людей, когда сам заковал себя в цепи раба и не хочешь взять ответственность за свою жизнь?

Чего ты можешь ждать от поклонения человеку, который уже давно живёт своей жизнью без тебя? Ему не нужно это, как и ты не нужен.

Ты уничтожаешь себя ради пыли! Ради пепла! — выкрикиваю я.

Кулаки Кавана сжимаются, и я опасаюсь, что он сейчас меня ударит. Он готов это сделать.

Мы смотрим друг на друга несколько минут, и

я тяжело вздыхаю.

— Что ты теперь сделаешь со мной? Какую судьбу ты определил мне? — напряжённо спрашиваю его.

— Ты подпишешь документы о неразглашении информации того, что видела, — резко говорит Каван.

— И что потом? Я и так никому не расскажу…

— А я должен тебе верить? — рычит Каван.

Я дёргаюсь от его слов, как от удара.

— Мне казалось, что это так, но, видимо, нет. Хорошо, я всё подпишу. И что дальше? Я могу уйти после этого? — печально вздыхая, опускаю взгляд.

— Хоть на все четыре стороны, — фыркает он и вылетает из комнаты.

Я ещё не пришла в себя после этой ночи. Я в шоке до сих пор. Я видела очередной труп. Закрыла собой Дейзи. Я понятия не имею, что происходит с Каваном, и какого чёрта меня так злит факт того, что Слэйн, этот чёртов Слэйн, стоит между нами. Ненавижу его. Он пользуется Каваном и его прошлым. Он манипулирует им, чтобы держать Кавана рядом, как комнатную собачку, а сам даже не появился, когда его родственник пострадал. Это нечестно. Почему Каван должен выполнять всю грязную работу только из-за того, что Слэйн когда-то помог ему? Я считаю, что Каван уже за всё расплатился теми жертвами, которых он убил. Господи, Каван убийца.

Герой моих мыслей возвращается и бросает на кровать стопку бумаг и ручку.

— Подписывай, — требует Каван.

Бросаю на него взгляд и послушно беру ручку. Я даже не читаю то, что подписываю, потому что мне всё равно. Это не важно, ведь я никогда и никому не расскажу о том, что случилось этой ночью.

Никогда, даже если меня будут пытать.

— На этом всё? — сухо спрашиваю, откладывая ручку.

— Да.

— То есть я могу собрать вещи и уйти? — прищуриваясь, спрашиваю его.

— Это отличная идея, — кивает Каван.

По моему телу проносится ледяной холод от его слов. Что?

Но как же… я не думала, что всё закончится вот так. Да, этот день должен был быть сложным, но не настолько же. Ещё вчера Каван говорил, что умрёт без меня, а сегодня выгоняет меня вон. Но я не собираюсь унижаться и сохраню свою гордость. По крайней мере, она ещё осталась.

Молча направляюсь в ванную и умываюсь, чищу зубы и собираю волосы в косу. Возвращаюсь в спальню под пристальным вниманием Кавана и переодеваюсь в свою одежду. Хватаю рюкзак и прохожу мимо него. Мне больно, и я так сильно злюсь на Кавана.

— Знаешь, я думала, что ты умный, но ты всё же глупый. Ты продал свою жизнь человеку, который её не ценит. И этим самым ты сам выбрал дорогу одиночества и боли. Ты сам ничего не хочешь менять. Мне очень жаль, что твоя верность человеку дошла до крайности, и ты больше не принадлежишь сам себе.

И откровенно говоря, я ненавижу твоего Слэйна и благодарна ему за то, что он причиняет тебе боль, показывая, как можно жить без тебя. Он всё правильно сделал, но ты глупый, Каван. Тебе уже в

лицо говорят, что ты не нужен и можешь жить сам. Но ты не умеешь этого делать. Ты поставил на пьедестал Слэйна, а не себя, вот и страдай дальше. Глупый ты, Каван, — выговариваю я ему в лицо. Нет, мне не стало лучше. Мне стало хуже. Но я так ненавижу Слэйна, да и Кавана тоже. Один приучил другого, что тот раб, а второй радуется, что его опустили на колени. Идиотизм.

Иду к лифту одна. Конечно, я надеюсь, что Каван начнёт ссору и никуда меня не отпустит, но такого не происходит. Вхожу в лифт и нажимаю на кнопку нижнего этажа. Не могу поверить, что это конец. Вот так. Каван даже не извинился за то, через что заставил меня пройти, и это больно. Этой ночью он провёл меня через ад, бросил мне в лицо, что будет и дальше заниматься всей этой грязью, пытался убить Дейзи, и я же ещё осталась виноватой во всём. Что за чёрт?

Оказываясь на улице, чувствую себя такой уязвлённой и одинокой. Тепло уже исчезло из моей груди. Я бросаю полный боли взгляд на дом, в котором располагается квартира Кавана, и тяжело вздыхаю. Хотя, может быть, это к лучшему, и мне не придётся причинять Кавану боль, когда я исчезну без объяснений.

Он теперь даже не вспомнит обо мне, и это чудовищно больно.

После всех его слов и поступков, после того как он был моим первым, я боюсь думать о том, что это, действительно, было всё, что ему нужно от меня, и он лгал мне. Да, такие мысли ещё бродят в моей голове. Они уничтожают меня.

Когда я вхожу в квартиру, которую мы делим с Алом, то друг сразу же выскакивает из кухни и подбегает ко мне. Рюкзак падает с моих плеч, а мои глаза наполняются слезами.

— Тэлс, — Ал крепко обнимает меня, и я плачу у него на плече. Я задыхаюсь от слёз, а он просто гладит мою спину и успокаивает меня. Он ни о чём не спрашивает, ведёт меня к дивану и сажает на него. Ал приносит мне воду и яблоко, и я сквозь слёзы улыбаюсь ему. На самом деле я ела уже намного больше продуктов, чем раньше. И я больше не хочу сходить со своей дистанции. Больше никаких изысков, я их не заслужила. Изыски причиняют боль.

— Эй, я скучал, — улыбаясь мне, Ал гладит меня по руке.

— Я тоже… наверное. Я иногда думала о тебе и… знаешь, я была такой дурой, раз не послушала тебя.

— Нет, Тэлс, ты не была дурой. Я рад тому, что ты узнала что-то новое, необычное для себя, вышла из зоны комфорта. Не будешь же отрицать, что в большинстве своём ты совсем не вспоминала обо мне, а думала лишь об этом Каване? — усмехается Ал.

— Так и есть, и мне стыдно. Я так хотела, чтобы он изменил свою жизнь. Я старалась, Ал. Клянусь, что старалась как могла, — шепчу я.

— Ты именно та, кто всегда старается, Тэлс. Я даже не сомневался, но дело в том, что людям нужно время для того, чтобы привыкнуть к изменениям. Мы, мужчины, начинаем сопротивляться, когда нас хотят изменить. Считаем себя умными.

А если кто-то говорит нам, что долгие годы мы жили неправильно, то, конечно, будем защищать свой выбор. Но если мужчина поймёт, что ты ему дороже, чем его решения в прошлом, и с тобой было куда лучше, чем без тебя, то он изменится сам.

— А если нет? Если мужчина не захочет ничего менять, а я вижу, что это убивает его?