Клубника в горьком шоколаде
Шрифт:
— Давай, наконец, скажем друг другу спокойной ночи, Ир, — зевнула Байкалова. — У меня в спальне, между прочим, любимый мужчина почивает, а я тут с тобой. Утро вечера мудренее!
— Полина, ещё три минутки… Понимаешь, я уверена, что и Ева, и её мать умерли не своей смертью. К тому же девочки видели бабусю в больнице. Она к ним приходила, представляешь?..
— Мёртвая?! — закашлялась Байкалова.
— Если это была насильственная смерть, то неуспокоенные души приходят и жалуются живым, разве не так?.. — шёпотом спросила Ирина.
— Ира, у тебя же высшее образование, ну, мало ли что почудилось маленькой девочке
— Знаешь, я просто боюсь за девочек, — призналась Ирина. — Скоропостижная смерть их мамы, а потом и бабушки, выглядит подозрительно. В телецентре об этом постоянно шушукаются.
— Сплетничают о том, что Жилянская оставила бомбу в детском горшке перед тем, как уехать в свадебное путешествие? — ехидно спросила Байкалова. — Бомба взорвалась, и крыша упала на старую тёщу, да?.. Ира, скажи, ну неужели, тебе самой не смешно?
— Но ведь в самом деле, как только они уехали в свадебное путешествие, то сразу же произошел этот несчастный случай.
— А при чем здесь мы, Ир? — перебила Байкалова, сердито сверкнув глазами. — Мне любопытно, не скрою, но я в это вмешиваться вообще не хочу никаким боком.
— Просто я вижу, что девочки боятся, и не любят мачеху. Я всего лишь попробую что-нибудь узнать, — Ирина вздохнула. — Думаю, мне нужно будет найти душеприказчика Лили и поговорить с ним. И ещё этот паспорт, что с ним-то делать?..
— Знаешь, Ир, если Лилю убили, пусть этим занимается милиция, — Байкалова помолчала. — Я думаю, ты не должна оставлять себе вещи, принадлежавшие бабусе. С какой стати ты принесла их домой? Ира, пойми, всё это принадлежит трем маленьким наследницам и их отцу.
— Подожди, но ведь именно Жилянская, по словам бабки Гуряевой, выкинула их на помойку! — возмутилась Ирина.
— А какое, скажи на милость, ты имеешь отношение к этому старью и их семейным дрязгам?
— Никакого, но я хочу разобраться, — упрямо повторила Ирина.
— Флаг тебе в руки, выясняй! — зевнула Байкалова. — Но смотри, Жилянская выкинула мешок с этой рухлядью, Хазаров также не признал эти вещи, когда прислуга сунула их ему прямо под нос, выходит, они не знают того, что знает Круглик о наследстве графа Калю?! Странно, согласись… Ну, я могу идти спать? — подумав, спросила Байкалова. — Да, горбун и пегая лошадь тебе больше не снятся?
— Не снятся, конечно, иди и спи, — Ирина смахнула в пакет всё, что принесла, и пошла к двери.
«Всё-таки, интересно, знал ли Ким, что его первая жена и тёща были наследницами миллиардного состояния?» — спускаясь на первый этаж, думала Ирина.
ОТРАВИТЕЛЬ
В отеле «Балчуг Кемпински» на кровати сидел человек с перекрученными руками и ногами. Он очень странно сидел, словно его тело не имело костей, а состояло из одних лишь сухожилий. Он только что вернулся из ресторана «Яр», где попробовал вместе со своим очень старым знакомым несколько блюд старославянской кухни, включая тёртый калач.
Назавтра он отужинал ещё с одним своим давнишним коллегой и даже проводил того на улицу Подъячева, по дороге развлекая анекдотами о бывших сослуживцах. А на послезавтра он пригласил
«Раскатали губы на тёртые калачи, дураки старые…» — кисло морщился он, свернувшись в три погибели на полу у кровати.
НЕВЫНОСИМО СКУЧНЫЙ МИР
«Если одно дело закончилось, то на смену ему всегда приходит другое…» — Лев Тимофеевич открыл папку с делом о маньяке-отравителе и углубился в чтение. Пухлый файл с документами по делу Лили Хюбшман-Калюновски лежал на краю его стола и наводил на размышления.
— Ни дать, ни взять, — проворчал Лев Тимофеевич, думая о двух делах сразу. — Что такое? — через минуту буркнул он в трубку служебного телефона. — Я не ослышался, что стоматологическая карта Калюновски нашлась?.. И где, позвольте вас узнать? В ведомственной поликлинике работников МИДа, — повторил он. — Ага-ага… Это я не вам! Что еще?.. Ага-ага, еще два отравления после посещения ресторанов в Центральном округе… Смертельные исходы? А-а-а, значит, два смертельных исхода и оба пострадавших поступили в Кунцевский морг. Что еще?.. То есть, возможно, что тело исчезнувшей три недели назад прислуги из агентства «Звездный слуга» тоже находится в Кунцевском морге? Как интересно оно туда попало… Да, это я не вам! А кому? Себе, разумеется, любимому… А принесите-ка мне стоматологическую карту Лили Калюновски, раз уж вы её нашли, — с нервным смешком попросил Лев Тимофеевич. — А особые приметы исчезнувшей прислуги вы не знаете?.. Ну, хорошо, я сам позвоню в фирму «Звёздный слуга», несите стоматологическую карту, — вздохнул следователь и, чертыхнувшись, набрал семизначный номер агентства.
Скрупулёзно записав приметы пропавшей Виолетты Константиновны Золотайкиной, Лев Тимофеевич убрал папки с делами в сейф, вышел из прокуратуры и поехал на троллейбусе в Кунцевский морг.
Любая работа требует времени, а работа следователя не заканчивается никогда. Мозг вычисляет преступления круглосуточно, даже когда работник прокуратуры, к примеру, сладко спит, закутавшись с головой в ватное одеяло.
Грозно шевелящий усами троллейбус выпустил Льва Тимофеевича у остановки «Парк», угрожающе хлопнул дверьми, и поехал дальше. Рогаткин уловил чуткими ноздрями цветочный аромат духов, и оглянулся на вышедшую за ним из троллейбуса полную женщину с двумя сумками, из которых торчала чайная колбаса и хлеб. «Не дама» меланхолично констатировал следователь, и прогулочным шагом московского денди направился к двум серым двухэтажным строениям за редким забором. Через пару минут Лев Тимофеевич втиснулся в скрипучую дверь экспертного отдела и, не найдя там никого, пешком поднялся на второй этаж, где в неуютном кабинете у окна пил зелёный узбекский чай хмурый по жизни, а не только сегодня, эксперт-криминалист Чудотворцев.
— Лева, рад, — меланхолически поздоровался Чудотворцев и снова уткнулся носом в пиалу с чаем «Кок-Чаш».
Радио на стене, хрипло кашляя, передавало прогноз погоды, а затем разразилось блоком рекламы на околомедицинские темы.
— Гранту мое почтение, — Лев Тимофеевич с размаху уселся на хлипкий деревянный стул напротив эксперта, вытянул губы трубочкой и огляделся. Повисло секундное молчание.
— Поможешь?.. — чихнув, наконец, спросил Лев Тимофеевич.
— Давай, — согласился Грант Чудотворцев, отставляя пустую пиалу.