Клубок со змеями

Марков Павел Сергеевич

Однако уже в следующий миг она обхватила мою шею руками, крепко прижавшись всем телом. Я, молча, обнял ее за талию.

— Жив, — прошептала она мне на ухо.

— Да, хотя чувствую себя, как покойник, — попытался пошутить я, но вышло не очень.

— Это поправимо. Но почему так долго?

— Дело оказалось непростым, — я чуть отстранился и посмотрел ей в глаза, — но давай по порядку. Очень пить хочется.

— Конечно, — она вяло улыбнулась и, разомкнув объятия, подала мне кувшин с вином, — ничего, что пальмовое?

— Да хоть ослиное, — я с жадностью

опустошил треть сосуда, с наслаждением ощущая, как жидкость смачивает горло, — спасибо, теперь намного легче.

— Рассказывай, — в ее голосе прозвучали нетерпеливые нотки.

Я присел на циновку, облокотившись на правую руку, а левую устроив на согнутом колене. Снять доспех оказалось выше моих сил.

— Я встретился с одним из хеттских командиров. Он позволил нам заполучить часть добычи, но выставил условия.

— Ожидаемо, — коротко бросила Бастет, скрещивая руки на груди, — и каковы эти условия?

Я вздохнул:

— К сожалению, на легкую прогулку рассчитывать не придется. Хандаипата, — при упоминании имени хетта в ребристой шапке Бастет вопросительно вскинула левую бровь, и мне пришлось пояснить, — тот командир, с которым у меня была аудиенция. Он потребовал, чтобы мы уничтожили отряд вавилонских лазутчиков, действующих в западном пригороде, а их лидера доставили в хеттский лагерь. Живым.

— Да, это будет непросто, — кивнула нубийка, — но, полагаю, выбора у нас нет?

Я кивнул:

— Именно.

— Уже придумал какой-нибудь план?

Я протянул руку к кувшину и сделал один большой глоток:

— Есть пара идей.

— Что за идеи?

Я отпил еще немного, а затем решительно отставил сосуд в сторону, боясь захмелеть:

— Они стараются действовать под прикрытием лучников на городских стенах.

Бастет нахмурилась:

— Плохо.

— Да, это сильно осложняет дело. К тому же, мало не попасть под обстрел вавилонских стрелков, надо еще выследить отряд.

— И как это сделать?

— Я придумал несколько вариантов. Первый — подождать, пока хетты пойдут на штурм и ворвутся в город с северной стороны через ворота Иштар. Тогда лучникам придется покинуть свои позиции на западной стене, дабы помочь осажденным выбить врагов из города.

Бастет отрицательно покачала головой:

— Нет, не годится.

— Почему?

— Если хетты прорвутся внутрь, то этот вавилонянин не станет отсиживаться в пригороде, а вернется за городские стены. И тогда мы не поймаем его. Живым так уж точно.

Я задумчиво провел рукой по бороде:

— Да, ты права, я не подумал об этом.

На губах Бастет заиграла озорная улыбка:

— Ну, ты же не воин. Откуда тебе знать?

— А, да? Спасибо, что напомнила, — съязвил я.

— Так, что за второй вариант?

— Второй вариант... — я выждал паузу, а затем выдал, — мы их выманим.

Глаза нубийки округлились:

— Чего?

— Зайдем в пригород, якобы за грабежом и в поисках припасов, да спровоцируем на атаку.

— Ты с ума сошел? — она всплеснула руками. — А как же лучники?

Я кивнул:

— Будет нелегко, но есть возможность свести

риск к минимуму.

— Как?!

— Пойдем пешком. Во всадника легче попасть, а передвигаясь на своих двоих мы сможем прятаться за стенами хижин. Также стоит избегать главных улиц, дабы не оказаться на открытой местности.

— Плохая идея, — резко бросила нубийка.

— Есть получше? — спросил я и, не дождавшись ответа, добавил, — значит, ориентируемся на данный вариант. Ах да, вот еще что — я пойду в любом случае.

— Исключено! Ты и так слишком рисковал сегодня.

— Не понимаешь? — мягко улыбнулся я.

— Чего именно? — она уперла руки в бока и с упрямым видом воззрилась на меня сверху вниз.

— Я почти всю жизнь прожил в западном пригороде и знаю эту местность, как свои пять пальцев. Что вы без меня там делать будете? Блуждать, словно впотьмах?

Она не ответила, продолжая, молча, и упрямо смотреть на меня, но, при этом, осознавая мою правоту.

— Я иду, и это не обсуждается. Кстати, времени у нас не так много. Послезавтра хетты начинают штурм. В нашем распоряжении лишь день.

— Проклятье, — проскрежетала зубами Бастет.

Резкий порыв ветра налетел на палатку, заставив ее стенки сильно содрогнуться.

— Нужно проверить, крепко ли привязаны верблюды и прочность колышков, — подметил я, вставая и направляясь к выходу, — с юга надвигается буря. Скоро она будет здесь.

— Ладно, — кивнула Бастет, став массировать виски. На ее лице промелькнула усталость. — Кстати, я сообщила Гасану, что среди нас есть предатель.

Я вздрогнул и обернулся:

— Ты рассказала ему о Тиглат-Атра?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет. Имени я не называла.

— Но зачем?

Бастет развела руками:

— Ты слишком рискуешь. Я хочу, чтобы Гасан был еще ближе к тебе. А имя не раскрыла, дабы он не выболтал лишнего по тупости или пьяни.

Я хмыкнул:

— Да, это он может. Что ж, спасибо.

Я вышел наружу, подставляя лицо холодному ветру. Порывы воздуха яростно набрасывались на наш лагерь, заставляя палатки ходить ходуном. Он буквально пронизывал до костей. Завернувшись в плащ и наблюдая, как струйка пара выбивается из ноздрей, я подумал, что ассирийцам, наверное, сейчас приходится несладко — стоять в дозоре на открытом ветру, окруженные мраком и озаряемые вспышками молний. Судя по запаху влаги, уже скоро небеса разверзнутся, и на землю упадут первые капли ливневого дождя. Шум ветра заглушал рев встревоженных верблюдов, привязанных крепким узлом к нескольким пальмам. Стараясь двигаться быстрее, чтобы не замерзнуть, я стал обходить лагерь кругом, почти не встречая людей на своем пути. Только несколько разбойников заканчивали проверку снаряжения и уже спешили укрыться в своих убежищах, казавшихся в тот момент такими хлипкими под яростным натиском южного ветра. Огромная, яркая и разветвленная молния ударила в землю примерно в сотне локтей от лагеря, когда я почти достиг противоположной его оконечности. Округа буквально взорвалась безумным раскатом грома, от которого заложило уши.