Клубок заклинаний
Шрифт:
Бабушка наклонилась и достала из-под треснувшего цветочного горшка ключ.
– Кто его сюда положил? – спросила Чарли.
– Соседи. – Бабушка отодвинула плети ежевики, чтобы открыть дверь. – Из коттеджа «Роза». Или из коттеджа «Жаворонок»?.. Им оставили ключ, чтобы можно было занести внутрь наши вещи.
– Ну почему наш коттедж не называется «Роза»? – грустно вздохнула Флисс. – Или «Жаворонок», или…
Дверь со скрипом открылась, изнутри пахнуло плесенью. Чарли задумчиво принюхалась.
– Пахнет как в том страшном
– Теперь это наш дом, – сказала бабушка и грузно ввалилась в темный дверной проем.
Флисс и Чарли двинулись за ней, но Бетти задержалась на пороге, разглядывая дом и вдыхая его запахи. Все было совершенно новое, незнакомое, все так и взывало: «Давай же, разведай!»
Войдя, она неожиданно покачнулась. Бабушка открывала окна и раздвигала нависшие над ними растения, впуская внутрь свет и воздух.
– Не стой как истукан! – рявкнула она на Флисс. – Помогай!
– Вот бы еще меня в этом доме не укачивало, – пожаловалась Флисс, указывая на покатый пол.
Бетти разделяла ее чувства. Как-то раз на Вороний Камень приезжала ярмарка, и среди аттракционов был «Скрюченный домишко». Сейчас она ощущала себя так же странно и неустойчиво, как там.
– Укачивает ее, тоже мне! – фыркнула бабушка. – Не выдумывай! – Но Бетти в ее голосе снова почудилась неуверенность.
– Бабушка, дом и правда кривой, – сказала она.
– По правде говоря, я этого почему-то не заметила, когда мы его смотрели, – нехотя призналась бабушка.
– Но как ты могла не заме… – начала Флисс, вдруг умолкла и воззрилась на нее. – Погоди-ка. Ты что, была пьяна?
– Ну, может, приняла чуть-чуть на грудь… – В оправдывающемся тоне бабушки сквозило смущение. – Надо же было отметить!
– Приняла на грудь? – вспыхнула Флисс. – Отметить?!
– Может быть, мы к этому привыкнем. – Чарли вошла на кухню и повеселела. – Ого, какая тут кладовая! Большущая! Ой, смотрите… – Она поддела ногой какой-то кругляшок, и тот покатился по полу. Чарли ликующе подняла серебряную монетку. – Деньги!
Бетти медленно огляделась. Теперь, когда света прибавилось и свежий ветер из открытых окон разогнал запах плесени, дом можно было как следует рассмотреть. Несмотря на пыль и паутину, он производил совсем не такое тягостное впечатление, как на первый взгляд. А еще – оказался куда просторнее. Широкое кухонное окно выходило в заросший сад. В самой кухне было полно места. Шкафы, дровяная плита с двумя духовками. Камин в гостиной, где их уже ждало несколько ящиков и кое-какая мебель из прежнего дома. Солидная деревянная дверь, судя по всему, вела из кухни в сад.
– Может, он… не так и плох, – сказала Бетти.
– Не так уж и плох? – Папа протиснулся в переднюю дверь и одобрительно похлопал по стене. – Хороший крепкий дом. Уже двести лет стоит.
– Но тут все вверх тормашками. – Чарли подула на свисающую паутину.
– Ничего, справимся, –
– А что тут самое главное? – в один голос спросили сестры.
Папа опустил Чарли на пол.
– Пойдемте покажу.
Следуя за папой, они обнаружили сбоку от переднего входа узкую лестницу, которую поначалу из-за темноты никто не заметил. Папа, пригнувшись, начал подниматься по ступенькам, девочки – за ним.
– Ты что делаешь? – рассердилась Флисс, когда Чарли протиснулась мимо нее. – Не знаешь разве, что на лестнице нельзя друг другу переходить дорогу? Плохая примета!
– Если идешь в ту же сторону, то не считается! – ответила Чарли и взбежала наверх.
С лестничной площадки, где стоял буфет, открывался вход в три спальни. Все три друг другу под стать – кособокие и в паутине. Но здесь было не так мрачно, как внизу, потому что окна ничего не заслоняло и в них струился теплый свет. Воздух тут тоже был свежее: несколько стекол разбились, и по комнатам гулял ветер, наполняя их запахом лета.
– Чур, эта моя! – вопила Чарли, перебегая из одной комнаты в другую. – Нет, эта!
Папа отвел их в комнату; окно ее выходило на задний двор. Мебели здесь не было – только встроенный шкаф и маленький камин.
– Вот, – указал он наружу. – Видите?
Сестры посмотрели в окно, залитое мягким желтым солнечным светом, и у Бетти перехватило дыхание. Перед ними открывался небольшой огороженный сад, который она уже видела из кухни. Заглохший, запущенный, но сверху угадывались старые грядки и клумбы, а кое-где из земли торчали обломанные подпорки для растений. Тропинка вела сквозь заплетенную зеленью арку на широкую лужайку, пестреющую полевыми цветами. За окружавшими ее деревьями проглядывал маленький пруд. Дальше, за густой зеленой изгородью, до горизонта простирались луга и кукурузные поля. От них поднимался жар. Кое-где виднелись маленькие точки домов.
– Это наше, – сказал папа. – Вся эта земля наша, до самой изгороди. Понимаете, что это значит?
– Что мы заведем цыплят? – с надеждой спросила Чарли. Она показала на горку трухлявых досок, которая, возможно, раньше была курятником. Эй вился вокруг нее и принюхивался.
Папа рассмеялся и взъерошил ее лохматую голову:
– Это значит, что мы сможем что-нибудь выращивать.
– Цветы, – мечтательно произнесла Флисс.
– Еду, – сказал папа. – Но и цветы тоже. – Он обнял Флисс за плечи и прижал к себе. – Я знаю, как ты их любишь, так что вон тот солнечный пятачок целиком в твоем распоряжении – можешь посадить и розы, и лаванду. – Он подмигнул Чарли. – И насчет цыплят тоже подумаем. Только представьте – каждый день есть на завтрак свежие яйца!