Клякса. Дополненное издание. Части I и II
Шрифт:
– А ну, дай сюда крышку, – скомандовала она.
Леся подала. Ира подцепила совком голубя, придерживая его голову крышкой, и уложила в коробку. Симкина нервно сглотнула, подавляя рефлексы.
– Закрывай.
Леся послушно прикрыла коробку.
– А украшать будем? – тихо спросила Наташа.
– Я набрала цветных камушков и стеклышек, – просияла Леся.
– Это для памятника, – тут же возразила Ира.
– Тогда можно положить к нему в коробку конфет или монеток.
– Конфеты мы и сами
– Просто у меня сдача от мороженного осталась, – задумчиво проговорила Наташа и подбросила на ладони пару желтых монет. – Они, когда в земле лежат, становятся фиолетовыми. Я в прошлом году секретик сделала, а потом нашла и…
– Давай сюда, – Ира протянула руку за деньгами. – Пригодятся.
Наташа пожала плечами и отдала монетки.
– Все, пойдемте, только тихо, не привлекаем внимания, – сказала шёпотом Леся.
– Это ты сейчас кому? – усмехнулась Ира. – Сама рот не разевай.
– Да я и так…
Похороны начались.
Девчонки построились в процессию: Ира с коробкой в руках, рядом Леся, следом Наташа и замыкающей Симкина. Опустив глаза, они чинно вышагивали в направлении своего двора, за которым раскинулся неблагоустроенный парк. Там и находилось голубиное кладбище.
Во дворе компания с коробкой, не сговариваясь, свернула на детскую площадку, пересекла ее и, не задерживаясь, продолжила свой скорбный путь.
Пухлая Рита съехала с горки и побежала к рыжей Свете, которая пекла в песочнице куличики.
– Смотри, – закричала она. – Кляксу хоронить несут!
– Шшшш! – Светка встрепенулась. – Пойдем за ними.
Они догнали компанию с коробкой.
– А вам чего? – бросила Леся малышне. – Кто звал?
– Да пускай, – благосклонно разрешила Ира. – Только чтобы тихо!
Рита и Света закивали и на цыпочках, спотыкаясь, присоединились к процессии. Предосторожности, однако, не помогли. За компанией увязалась пара мальчишек с соседнего двора – Эдька и Макс. Они были частыми гостями.
– Какого у нас забыли? – проворчала Ира. – Идите на свой квартал!
– Парк общий! – отозвались мальчишки. – Где хотим, там и гуляем.
– А ну пошли! – топнула Ира.
Мальчишки засмеялись, но отстали шагов на десять, продолжая преследовать процессию.
В парке пришлось продираться сквозь заросли полыни. Место выбрали не случайно – далеко от тропинок, труднодоступное. К тому же, рукой подать до кустов черемухи, куда обязательно отправлялись полакомиться после похорон.
Симкина зажала нос, но это, как всегда, не спасло. В носу засвербело, и глаза стали красными.
– А ты знаешь, – сказала Наташа ей, обернувшись, – раньше на похороны приглашали плакальщиц? Они сначала носом шмыгали, потом плакали, потом причитали, стенали…
– Да аллергия у меня! – Симкина
– Вечно она с соплями! – заметила беззлобно Леся. – И кошек ей нельзя, и шоколад. А я вот…
– Заткнись уже! – буркнула Ира. – У нас тут похороны.
Леся замолчала и насупилась.
На голубином кладбище обнаружились два ухоженных холмика с настоящими деревянными крестиками (перевязанные черной тесьмой палочки от мороженого). Могилки были украшены разноцветными осколками стекла, камушками и пробками от «Pepsi». На одной лежала выцветшая искусственная роза.
Наташа подбежала к могилкам первой и поправила покосившиеся крестики.
– Давайте вот тут, – с воодушевлением предложила она.
«Вот больная!» – подумала про себя Симкина.
Наташа и придумала эту странную игру, которая почему-то стала настолько популярной, что захватила несколько соседних дворов. Теперь мертвых птиц искали повсюду.
Подошли мальчишки.
– Давайте мы выкопаем? – предложил Макс.
– Да, не женское это дело, – подтвердил Эдик.
Ира манерно закатила глаза, но совок отдала.
Пока мальчишки копали, Наташа выискивала в полыни веточки тысячелистника и собирала новый букет. Набрав целую охапку бледно-розовых зонтиков, она открыла коробку с дохлым голубем и обложила его цветами.
– А речь? – спросила она.
– Давай ты, – предложила Ира, – у тебя хорошо получается.
Наташа стала на колени перед коробкой, сложила молитвенно руки:
– Упокойся с миром, невинно убиенный. Пускай тебе там, на том свете, будет достаточно зернышек и лапки никогда не мерзнут…
Симкина опять чихнула. Из глаз ее, превратившихся в узкие щелочки, градом катались слезы. Она почти задыхалась.
– …мы будем помнить о тебе и заботиться о твоей могилке, приносить свежих цветов…
Горький запах полыни сдавливал Симкиной грудь. Глаза совсем заплыли. Из носа в рот текли два ручейка.
«Мама опять отругает, – подумала она. – В прошлый раз пришлось к врачу идти».
Симкиной категорически запрещали выходить в парк. Она и без того постоянно шмыгала носом, но таблетки пила только когда уж совсем невмоготу, вот как сейчас. От таблеток Симкина тупела и хотела спать. Уж лучше с соплями.
Эдик посмотрел на Симкину и скривил рожу.
– Макс, смотри на красавицу. Вы с ней в одном классе учитесь? – спросил он у приятеля.
Макс вздохнул и развел руками.
– Повезло, – хмыкнул Эдик, отдавая тому совок. – Ну, готова яма.
Симкина нахмурилась и отвернулась.
– Все, – прогнусавила она, – мне пора.
– Э, куда? – Ира недовольно уставилась на нее.
Та уже пробиралась сквозь заросли полыни.
– Симкина! – строго позвала Ира.
Она обернулась.