Клянусь своим сердцем
Шрифт:
Я умылась и почистила зубы после того, как переоделась в более удобную одежду, и спустилась вниз. Я не забыла оставить Аиду ибупрофен и стакан воды, чтобы справиться с похмельем. Я начала быстро готовить завтрак вместе с горничными, зная, что он понадобился бы ему сразу после того, как он спустился бы вниз.
Через двадцать минут после приготовления простой тарелки с яйцами, тостами и блинчиками я налила стакан сока и расставила все на столе, который больше не был в беспорядке.
Я почувствовала его прежде, чем услышала. Мои мышцы напряглись, челюсть сжалась, и я крепко закрыла глаза.
Еще
Опустив голову, я вернулась на кухню за своей тарелкой, незаметно пытаясь сбежать от него, пока у меня еще был шанс.
— Где газета? — спросил он грубым голосом, когда я услышала, как отодвинулся стул, и он сел.
Софи, одна из наших горничных, ворвалась в столовую с газетой в руке, положила ее перед ним и быстро вышла из комнаты.
— Капоне устраивает вечеринку, и мы оба приглашены. Будь готова к семи. И надень что-нибудь хорошее, — пробормотал он и начал жевать свой завтрак, одновременно читая газету.
— Хорошо, — прошептала я.
— И скрой этот синяк косметикой. Я не хочу смущаться из-за своей жены.
Я просто кивнула. После замужества я начала покупать и наносить больше косметики, чем когда-либо раньше. Честно говоря, мне никогда так сильно не нравился макияж, но теперь это стало необходимостью.
И все из-за Сатаны, сидящего во главе стола.
Покончив с завтраком, он вернулся в нашу комнату и появился пятнадцать минут спустя, выглядя готовым к работе в своем темно-черном костюме и брюках. Он даже побрился и зачесал назад свои светлые волосы. Охранники вышли вслед за ним, открывая дверцу машины ему, прежде чем отъехать.
Когда я точно знала, что он уехал на работу, то, наконец, отошла от входной двери и вернулась в нашу спальню, шаркая ногами, как зомби. Я свернулась клубочком в кресле-качалке у окна. Отсюда открывался полный вид на город с нашей виллы.
Я, как всегда, села в кресло и достала мини-кассетный проигрыватель, глядя на людей в их домах или на улицах. Я делала это каждое утро, когда мне было больше нечем заняться. Девушка из трехэтажного дома, как обычно, прислонилась к окну, потягивала утренний кофе и смотрела вниз на улицу. Она выглядела такой красивой, такой счастливой. Она выглядела… нормальной.
Я не знала, почему она каждое утро смотрела вниз на оживленную улицу и улыбалась, но я хотела бы быть такой, как она. Наслаждаться своим утром без какого-либо страха или напряжения.
Офис рядом с ее зданием казался более загруженным, чем обычно. Работающие мужчины и женщины бегали туда-сюда, отвечая на телефонные звонки, подписывая бумаги или сидя за своими столами, печатая на своих ноутбуках. С верхнего этажа я увидела маленькую девочку, которая сидела в углу и со скучающим видом болтала своими маленькими ножками взад-вперед. Она огляделась по сторонам, и когда ее взгляд встретился с моим, она увидела, что я смотрела на нее. Она нервно улыбнулась и подняла свою маленькую ручку, чтобы помахать мне. Я не ответила на ее жест и даже не улыбнулась. Я сидела неподвижно, как безжизненная статуя. В конце концов она поняла, что я не помахала бы в ответ, и прервала зрительный контакт, начиная разговаривать с женщиной, которая занята работой за своим столом.
Нервная улыбка девушки внезапно вернула меня к тому моменту, когда я тоже так улыбалась, впервые увидев кое-кого. Того, кто был особенным в моей жизни.
Кто-то,
Надев наушники, я нажала кнопку воспроизведения, слушая "Time" Микки Экко.
ПРОШЛОЕ
Я села, прислонившись спиной к большому старому домику на дубе. Ярко светило солнце, но я пряталась в тени дерева и читала "Ромео и Джульетту", которую позаимствовала в школьной библиотеке. Учителя говорили нам, что перемена — это время игр, но не для меня. Как только звенел звонок, все выбегали на игровую площадку, чтобы поиграть или пообедать со своими друзьями. У меня нет друзей, и никто на самом деле не хотел дружить со мной. После того, как мама и папа отправились к Богу на небеса, я была совершенно одна.
Хотя я жила со своими дядей и тетей, и они мои опекуны, я все равно чувствовала себя одинокой. Нью-Йорк прекрасен, но это не мой дом, каким был Майами. Несмотря на то, что я так сильно хотела вернуться, дядя сказал мне, что я никогда не смогла бы этого сделать, потому что моего дома там больше не существовало. У меня там ничего не осталось.
С первого дня дети в школе не хотели играть со мной. Я не знала, почему я им не нравилась. Мама всегда говорила мне, что я особенная девочка, но здесь я совсем не чувствовала себя таковой.
Итак, книги — мои лучшие друзья. Я любила много читать, и именно поэтому на переменах я приходила к домику и читала, пока нас не позвали бы обратно в здание. Я огляделась через плечо и увидела, что другие дети играли и бегали вокруг. Тетя сказала мне не обращать на них внимания, потому что они просто завидовали тому, какая я особенная, но иногда их резкие слова задевали меня, и я больше не чувствовала себя особенной. Вздохнув, я проигнорировала их и вернула свое внимание обратно к книге, которую держала в руке.
В последнее время моим любимым автором стал Шекспир. Я не знала, какой английский язык в мире он использовал, но, к счастью, в книге под каждой строкой был нормальный перевод.
Я перешла к двадцатой странице, где читала в последний раз.
ДЖУЛЬЕТТА
О Ромео, Ромео! Почему ты Ромео?
Отрекись от отца твоего и отрекись от имени твоего.
Или, если ты не хочешь, поклянись мне в любви,
И я больше не буду Капулетти.
ПЕРЕВОД
О, Ромео, Ромео, почему ты должен быть Ромео? Забудь о своем отце и смени имя. Или же, если ты не изменишь свое имя, просто поклянись, что любишь меня, и я перестану быть Капулетти.
РОМЕО