Клятва и меч

Шелби Грэм

Война назревала. В Уоллингфорде и десятках других укрепленных замков подготовка к боевым действиям завершилась. Стало ясно, кто из вельмож поддерживает нынешнего короля, а кто верен императрице. У Стефана кружилась голова и давило грудь от свалившихся на него проблем. Он терялся в догадках, кто же первым нанесет ему удар – король Давид? Роберт Глостерский и иже с ним? Или проклятый Готфрид Ангевин?

К маю ситуация прояснилась. Граф Роберт передал свои континентальные владения сестре. Он не желал больше служить Стефану и был готов вместе с армией Матильды переплыть через Ла-Манш и высадиться в Англии.

Тогда те, кто поддерживал ее на острове, могли открыто присоединиться к войску императрицы.

Англию разделила невидимая, но глубокая пропасть. В поддержку императрицы Матильды высказались Бристоль, Кентербери и Дувр. Чуть позже к ним присоединились Шрусбери, Герифорд, Дорчестер, Уорхейм, Данстер и еще дюжина других городов и замков, не говоря уж об Уоллингфорде. Солсбери колебался, так же как и Черенчестер, Траубридж, Стаффорд и Вустер. Основные города и замки на востоке поддерживали короля Стефана, а на западе – Матильду.

Вскоре в Англии началась гражданская война.

Глава VI

ГНЕВ ЕПИСКОПОВ

Август 1138 – сентябрь 1139

В течение нескольких недель короля по ночам мучили кошмары, и он просыпался с воплями, колотя руками по перине. Его жена пыталась успокоить его, стараясь допытаться у трясущегося от ужаса Стефана, что же ему приснилось в очередной раз. Но тот ночью не мог от страха выговорить ничего внятного, а наутро начисто забывал свои тяжкие сновидения.

Жена Стефана Матильда решила окружить королевскую супружескую постель квадратом из пылающих факелов. Ему так было легче прийти в себя, проснувшись от ужаса среди ночи. И она начала кое-что вспоминать.

– Мне снился заговор… – шептал он, испуганно глядя на свою супругу. – Они хотят свергнуть меня с трона. Понимаешь, они хотят убить меня!..

Его супруга, по иронии судьбы тоже Матильда, как и ненавистная кузина-императрица, была бледной, хрупкой женщиной с кротким взглядом и тихим голосом. Но внешность ее была весьма обманчива. Королеву Матильду отличал твердый характер, ясный, логичный ум и настойчивость в достижении целей. Она хорошо дополняла импульсивного, непредсказуемого Стефана, склонного к необдуманным импровизациям и неспособного к самоанализу.

Горящими по ночам факелами вокруг постели королева хотела рассеять кошмары, так мучившие ее супруга, и одновременно докопаться до их причины. Почему, просыпаясь, Стефан так молотил кулаками перину? Кто были его смертельные враги? Чего они добивались?..

Однажды в душную летнюю ночь ее замысел с факелами наконец-то оправдался. Стефан в очередной раз с воплем сел на постели, закрыв потное лицо дрожащими руками.

– Что с вами? – Матильда успокаивающе поглаживала короля по плечу. – Чего вы боитесь?

– Зачем? – пробормотал Стефан, еще находясь в путах сна. – Зачем ты сломал мою корону, брат? Чтобы поиграть ее обломками, словно безделушками?

Свет факелов быстро привел его в чувство. Он глубоко вздохнул, опустил худые руки на одеяло… и замер.

– Мой брат? – изумленно спросил он себя. – Да, мне снился Генри… Но я не подозревал его… Зачем же тогда он выковыривал ножом драгоценности из моей короны?..

– Успокойтесь, мой супруг, – сказала королева. – Вы уже не спите, и я рядом

с вами. Вы чувствуете тепло моей руки? Хорошо. Вам приснилось, что епископ Генри напал на вас?

Стефан прислонился головой к стене спальни, пытаясь сосредоточиться, его одолевала зевота.

– Я не знаю… Мне снилось, что они…

– Кто?

– Не помню… Это уходит… Мы были в церкви… Генри… Нет, я не уверен…

– Он подошел к вам с оружием? – продолжала допытываться королева.

– Боже, нет, нет! Он наклонился надо мной… и с ним другие… Они сорвали с меня корону… Генри достал нож и стал выковыривать ножом самый крупный рубин…

– Все ясно, – ласково сказала Матильда. – А теперь попытайтесь вспомнить, кто были те, другие.

– Другие?

– Да, вы сказали, что Генри был не один.

– Э-э… кажется, епископы… или какие-то церковники… Не помню. Давайте спать, я очень хочу спать…

Стефан снова лег, повернулся на бок и, глубоко зевнув, заснул. Остаток ночи он провел без сновидений – впервые за много недель.

Матильда осторожно легла рядом, с тревогой глядя на своего измученного супруга.

– Господь благословит вас, мой король, – тихо сказала она и задумалась, глядя на пылающие факелы.

В оставшуюся часть ночи Матильда не сомкнула глаз. Она мысленно перебрала имена всех членов высшего духовенства Англии. «Итак, церковь против нас, – размышляла она. – И в первую очередь этот страусиный обожатель Генри. Я никогда ему не верила, уж больно хитер. Безусловно, и эта ходячая бочка с вином, Роджер Солсберийский, и его змеиный выводок: сын, канцлер Англии, племянники Александр и Нигель – епископы Линкольнский и Айльский. Что ж, вполне возможно, что эта семейка участвует в заговоре. Я давно подозревала их. Они скорее бароны, чем епископы. И заботятся не столько о пастве, сколько о своих землях. И другие священники не лучше. Мало того что они плетут тайные интриги против своего короля, они еще вторгаются в его сон, не давая покоя даже ночью…»

Королева Матильда была рассудительной женщиной, но даже самые ясные умы могут помутиться от чада ночных факелов.

В Норталлертоне, графство Йоркшир, погода этим летом была на редкость прохладной. Здесь в конце августа английская армия, усилившаяся за счет местных сторонников Стефана, встретилась с войском короля Давида. Шотландцы, в свою очередь, получили подкрепление со стороны пиктов – древнего народа кельтского племени, вторгавшегося когда-то в римскую Британию. Сейчас они похвалялись, что им не страшны копья и стрелы англичан, требуя, чтобы им предоставили право первыми идти в атаку. Король Давид скептически отнесся к бахвальству пиктов, но без колебания бросил их отряды впереди своего войска в наступление.

Король Стефан в это время находился на юге Англии, терзаемый ночными кошмарами и дневными размышлениями о возможных действиях Матильды и ее брата графа Роберта. В его отсутствие кампанией командовали сразу несколько местных баронов, подчинявшихся миролюбивому и умному Турстану, архиепископу Йоркскому. Но могучего Ранульфа Честерского среди них не было. Более года прошло с той поры, как король Стефан отказался передать Карлайл графу, и Ранульф ему этого не простил. Он оставался в своем замке и открыто молился за победу шотландцев.