Клятва крови
Шрифт:
Битти казалась обеспокоенной.
Мэри – смирившейся и грустной.
Он хотел остаться с ними. Но ему нужно идти.
Зверь, конечно, остался в клетке прошлой ночью, но это ненадолго, учитывая все напряжение… значит, ему нужно сбросить пар в бою. Это станет его спасением.
– Береги себя, – сказала Битти перед его уходом.
– Всегда, – прошептал он.
Вместо того, чтобы отправиться на оговоренную точку и присоединиться там к Зи и Бутчу, которые должны были наставлять новобранцев, Рейдж направился
Ночь выдалась такой же холодной, как вчерашняя, но в воздухе чувствовалась влажность, говорившая о грядущем снеге. Людям понравится. Они сочтут такую погоду подходящей к их празднику.
В переулке, с которого он начал охоту, было пусто, ничего примечательного – не считая обгоревшего кузова седана, гниющего дивана и нескольких тощих высохших деревьев на разбитом тротуаре.
В окнах не мерцали рождественские елки. Никаких вам «йо-хо-хо!» от празднующих. Ни веселых песен, бубенцов, северных оленей и подарков.
Делая глубокий вдох, Рейдж почувствовал жжение в центре груди… он словно вернулся в прошлое.
С тех пор, как Мэри пришла в его жизнь, он наслаждался убийством лессеров, ведь он был создан для защиты своей расы – скажем спасибо селекционной программе Девы-Летописецы. Но сейчас его покинуло привычное смирение, вернулась нервозная горечь… это печальное ощущение… что он не принадлежит сам себе, а находится во власти проклятья…
Обернувшись, он снова задрал нос. Еще один вдох.
Рейдж зарычал.
Сейчас лессеров было как никогда мало, и другие члены Братства находили свидетельства о появлении нового врага. Принципиально другого вида.
Они пытались выяснить, кто или что это. Война кардинально меняла свой ход… и редко когда такие перемены являлись хорошими новостями… и они служили очевидным доказательством того, что Омега снова что-то замышляет.
Но запах детской присыпки, щекотавший его ноздри?
Словно исполнилось его заветное желание.
Не то, в котором Битти остается с ними.
Обнажив клыки, Рейдж вышел на охоту.
Глава 27
Встреча с отцом Элизы могла стать хуже только в одном случае – если бы Феликс подозревал свою дочь в том, что она приторговывает наркотиками. Занимается проституцией. Живет двойной жизнью и на досуге отбирает конфеты у детей и обижает щенков.
Просто невероятно, поражался Акс, выходя через огромную красивую дверь, прочь из особняка…
Примерно в двадцати футах слева, на холодном ветру – в розовом банном халате?! – стояла Элиза, похожая на привидение. Но нет, она была живой, невероятно живой, волосы колыхались на ветру, ее запах наполнил его нос, а присутствие согревало ночь так, будто он оказался в тропиках.
– Что ты
Ему не дали договорить. Она бросилась к нему, обвивая руки вокруг его шеи, прижимаясь к нему изо всех сил.
– Стой, что случилось? Элиза, тебе нельзя появляться в таком виде.
Или что-то в этом духе.
Оторвав ее от земли, Акс зашел за широкий клен, прячась за стволом.
– Что ты делаешь на улице? – спросил он, опуская ее на ноги. – Ты заработаешь себе пневмонию…
– Я должна была поблагодарить тебя.
– За что… – Акс застыл. – Это была ты. Пряталась за картиной.
– Я почувствовала твое присутствие в доме. Не знаю, как. И я слышала, что ты сказал моему отцу… спасибо за это.
Акс хотел сказать что-то правильное. Или, черт, сказать хоть что-нибудь. Но Элиза смотрела на него своими сияющими глазами, ее чистые волосы благоухали, и он помнил каждый дюйм ее тела, укрытого халатом…
Он обхватил руками ее лицо и потер щеку большим пальцем.
– Ты снилась мне. Весь день.
Элиза улыбнулась еще шире.
– Правда?
– М-м.
– Что же тебе снилось?
– Это.
Опуская голову, он наклонился и поцеловал ее, накрывая ее губы своими, обнимая ее, теснее прижимая к себе. Вокруг них плясал зимний ветер, снежинки кружили в воздухе, а черное бархатное полотно на небе поощряло любовников по всему миру.
Оторвавшись от Элизы, Акс помассировал ее плечи.
– Жду с нетерпением конца ночи.
– Я тоже.
Она положила руки ему на грудь.
– Жаль, что тебе нужно идти.
– Я в любом случае не смог бы здесь остаться.
– Ты мог бы…
– Не хочу втягивать тебя в неприятности.
– Это невозможно.
Боже, он не мог насмотреться на ее лицо, шею, оторвать руки от ее талии. Элиза стала его наркотиком, и в том, что ему хотелось бежать в противоположную сторону, была своя ирония, учитывая его прошлые трепетные чувства к героину с кокаином. К сексу. К насилию.
Но голос, кричавший о том, чтобы он убрался от нее подальше и никогда больше не приближался, утихал под настойчивой необходимостью быть к ней как можно ближе.
Внезапно перед внутренним взором всплыли фигурки, сделанные его отцом.
Акс резко отошел от Элизы. Сразу же разорвал контакт.
Почувствовал, что бардак в голове стал еще безобразней.
– Прости. Мне пора.
– Будь осторожен? – прошептала Элиза, обнимая себя руками.
Кивнув, он бросил на нее последний взгляд… а потом дематериализовался на обусловленное место встречи, на юго-западе от особняка ее отца.
Когда он принял форму, в лицо ударил ветер, обжигающий синусовые пазухи, и Акс сделал глубокий вдох. В своей жизни он с успехом научился запирать чувства глубоко внутри, и сейчас сделал то же самое, отгораживаясь от всех мыслей и эмоций, касавшихся Элизы.