Клятва на крови
Шрифт:
— К-как в мужья? — Бильбо подавился пирожком и закашлялся. Бофур услужливо похлопал его по спине. Отдышавшись и отерев выступившие слезы, полурослик в ужасе уставился на собеседника: — Я не хочу… то есть что за глупости? Я ведь мужчина, я не могу ложиться в постель с этим варваром!
— Ну, строго говоря, постели как таковой в походе и нет, — Бофур ослепительно улыбнулся. — Но мягкие шкуры я тебе обещаю, мы все на таких спим. Да не мечись ты, что ж такой пугливый… Ничего тут страшного нет. Ты, конечно, не очень высокий, ну так есть у нас юноши и поменьше, и никто еще не умер. Узбад не злой, к своим
— Ой-ей, — Бильбо обхватил голову руками и тихонько закачался взад-вперед. — Я-то думал, меня сюда как раба привезли, еще гадал, почему только меня одного сцапали, неужели остальные настолько негодящие? А может, я как-нибудь в шахты пойду?.. Ну вот что ты смеешься?
Бофур не просто смеялся — он хохотал, да так, что проходившие мимо воины на него покосились, улыбнувшись в ответ.
— Ой, глу-упый, — протянул гном, успокоившись. — Бильбо, ты должен понять: у тебя нет обратного пути. Работу в шахтах не всякий выдержит, и уж подавно не такой кроха, как ты — без обид. Пойдем-ка, я отведу тебя к Дис. Она лучше знает, как готовить к помолвке. Завтра вы с Торином обручитесь, а свадьба состоится позже.
Как ни странно, его слова немного успокоили полурослика. Не зная обычаев народа гномов, он представлял, что так пугавшая его брачная ночь должна состояться гораздо позже. Бильбо не был готов лишиться мужества и стать куклой на ложе у жестокого правителя народа кхазад.
Бофур отвел его к большому шатру, который охраняло несколько стражей, стоящих возле входа. Бильбо поразило, как неподвижно замерли эти гномы: как будто были не живыми, а статуями, изваянными с редким искусством. Он даже сделал шаг в сторону, чтобы осторожно потрогать стальной нагрудник одного из них. Гном скосил на него глаза и внезапно широко улыбнулся, почти дружелюбно — по крайней мере, по меркам этого народа.
Хоббит поспешно пробормотал извинение и заторопился за Бофуром внутрь шатра.
— Наигрался? — мориец покачал головой и приподнял полог перед ним. — Иди сюда. Госпожа Дис будет рада тебя видеть.
Бильбо прошел в шатер — и замер на пороге. Он не ожидал, что Дис будет не одна.
Здесь было довольно тепло, в углу курилась и исходила дымом крохотная жаровня, на полу тут и там были разбросаны шкуры, а рядом с выходом ждал своей очереди столик с тарелками, полными неизвестных Бильбо кушаний.
Дис оказалась довольно высокой для гномки, полной женщиной с длинными черными волосами, такими густыми, что в них можно было запутаться и потеряться. Они были небрежно перехвачены в нескольких местах ремешками, чтобы не мешались. Длинное платье сестры великого тана было очень простым, куда большее внимание привлекали золотые украшения: тяжелое ожерелье-гривна на шее, многочисленные кольца на пальцах округлых рук, пояс с сияющими камнями и толстый обруч из яркого золота на голове. Наверняка все эти украшения были страшно тяжелыми, но двигалась Дис довольно гибко и ловко, несмотря на это.
Кроме нее, в шатре сидел сам узбад. Торин замер на шкурах, на коленях его был меч — давняя воинская привычка, по которой он не расставался с оружием никогда, даже в моменты мира. Дис помогала брату заплетать косу, ловко подбирая очень длинные черные пряди
Она глянула в сторону вошедшего и улыбнулась. Поскольку Бильбо пока не владел кхуздулом, приглашение проходить пришлось указывать жестом. Торин, к великому облегчению полурослика, не удостоил его своим вниманием и в этот раз, даже не пошевелился, подобно своим стражам. Наверное, он-то и обучал их быть такими неподвижными.
Бильбо осторожно проскользнул к дальней стене и присел там, неловко подогнув под себя ноги. Сидеть прямо на полу, пусть и устеленном толстыми теплыми шкурами, он не привык, и ноги его тут же затекли.
Не зная, чем себя занять, Бильбо принялся искоса разглядывать своего жениха. Торин ему не очень нравился — не потому, что у него была какая-то личная неприязнь, просто хоббита отталкивали его манеры, его диковатая внешность и особенно его видимая жестокость.
«Впрочем, — подумал про себя полурослик, — предложи мне кто-нибудь брак с моим сородичем, пусть даже ради мира и процветания всего Шира, я бы тоже отказался и сбежал, пока не поздно».
Дис закончила сплетать волосы брата в одну косу и что-то ему сказала, указав глазами на Бильбо. Однако узбад и в этот раз даже не глянул на него. Он ответил сестре, потом поднялся и прикоснулся к ее волосам, словно благодаря за помощь. И вышел, чуть пригнувшись, чтобы не задеть полог шатра головой. Снаружи тут же послышался его голос: узбад отдавал распоряжения.
Бофур присоединился к Дис и Бильбо спустя минуту, и хоббит был рад его видеть. Все же этот гном был не таким свирепым, как остальные, и только он один мог понимать, что будет говорить полурослик, так что Бильбо охотно подвинулся, давая ему место на шкурах рядом с собой.
— Привел? — Дис с интересом поглядела на хоббита, обращаясь к Бофуру. — Какой хороший мальчик! Правда, много моложе моего брата — должно быть, ровня моим сыновьям, если не младше… Но ничего, слабеньким он не выглядит, может, все будет в порядке.
— Жениться он не очень-то хочет, — фыркнул в усы мориец, лукаво поглядывая на Бильбо. Тот, догадавшись, что речь идет о нем, нервно завозился и шепотом возмущенно потребовал перевести ему.
— Не боится, — довольно кивнула Дис. — Делает вид, что этакий скромник, а сам уже прикинул, должно быть, как обмануть моего братца и улизнуть. Знаю такую породу, у меня муж первый таким был — да и Кили весь в него. Иди-ка сюда, малыш, — она поманила хоббита к себе. — Приоденем тебя. Помолвка состоится около полудня, так что надо прикинуть, во что тебя нарядить.
Они с Бофуром в четыре руки принялись раздевать полурослика. Тот охнул, стал отбиваться — не зло, просто выражая протест. Впрочем, Дис его тело волновало менее всего. Она успокаивающе потрепала его по волосам и отвернулась, чтобы позвать рабов.
— Принесите сундуки с одеждой, — велела она. — Надо приодеть нашего маленького жениха, чтобы он выглядел пристойно.
Бильбо почти задыхался. Рабыни и рабы, бесцеремонно окружив его, ухватили за руки и за ноги и без остановки мерили, обмеряли, одевали и снова раздевали… Процедура оказалась ужасно утомительной.