Клятва на стали
Шрифт:
Не разделяй нас Медь, я бы расцеловал Птицеловку, и к черту последствия.
Медь оглянулась. В профиль я увидел оскал.
– Трое? – проговорила она. – Ты думаешь, пташка, что я не справлюсь с троими?
Птицеловка склонила голову набок и отозвалась ухмылкой на ухмылку.
– Я знаю, что справишься. Поэтому я и послала весточку Рису Синему Плащу с его ребятами, прежде чем вмешиваться. – Впервые за все время она посмотрела на меня, заглянув за Медь. – Прости, что задержалась.
– Бывает, – пожал я плечами.
Могло
Во всяком случае, так гласила теория. Я еще не успел разобраться во всех тонкостях кукловодства, а потому был вынужден полагаться на другие орудия, одним из которых был Рис Синий Плащ. На мое счастье, Рис был местным Тузом. А также ходил подо мной. И если я не контролировал округу, то уж он-то держал ее в кулаке.
Медь, разумеется, все это знала, как помнила и о том, что Рис, когда появлялся, приходил не один. Пусть она Деган, но я подозревал, что полный проулок до зубов вооруженных амбалов способен даже ей испортить день.
Если Деган и потратила время на оценку шансов, то ничем этого не показала. Она просто кивнула и медленно отступила в сторону, держа руки на виду. Мне досталась хладнокровная улыбка.
– Значит, в другой раз, – сказала она.
– Ага, – улыбнулся я в ответ.
Медная Деган повернулась и, не удостоив взгляда ни Птицеловку, ни ее подручных, зашагала прочь.
Птицеловка смотрела ей вслед. Когда Медь удалилась на полквартала, она кивнула Дубам. Те устремились вдогонку; один растворился в толпе так ловко, что я с трудом выделял его уже в десяти шагах; второй направился на боковую улицу, где мог пойти параллельно пути Меди либо по крышам, либо проулками. Я знал, что они не прекратят слежки, покуда Деган не окажется далеко за пределами Бумажного Холма.
– Что же, Рис Синий Плащ и правда придет? – спросил я, провожая их взглядом.
– Шутишь? – отозвалась Птицеловка, пряча свой длинный клинок. – Когда ты в последний раз видел Риса до захода солнца? Да у него, гада, при свете дня глаза ссохнутся.
– Спасибо за… – Я кивнул на удалявшуюся Деган.
– Пошел к гребаной матери!
– Прошу прощения?
Птицеловка повернулась, положила мне обе руки на грудь и толкнула.
– Пошел к гребаной матери, тебе сказано! – гаркнула она, когда я попятился. – О чем ты думал после высадки, черт тебя побери?
– Я…
– Заглохни. Я скажу о чем. Ты считал себя умнее всех. Вообразил, будто должен спасать мою задницу. Ты захотел быть смышленым,
– Я решил, – ответил я, делая шаг вперед, – что силы неравные и нам нужно рвать когти. Или тебе хотелось дождаться побольше людей от Петира?
– Скорее, того, чтобы ты предоставил заботиться мне. Если кто и умеет отвлечь Резунов, то это я. Ты больше не посмеешь так рисковать.
– Но ведь сработало?
– Это не разговор.
– Именно это и разговор. Если бы мы остались, то были бы мертвы. Ты была занята тем, что убивала одного и сдерживала другого, а Ссадину загнали в угол; сыграть для них зайца мог только я. Вот и помчался.
– И кончил тремя Резунами на хвосте.
– Лучше у меня на хвосте, чем у тебя на шее.
Я не успел перехватить руку Птицеловки. Эхо затрещины разлетелось по всей округе.
– Не смей! – пригрозила та. – Не смей притворяться, будто моя жизнь ценнее твоей, а я не имею права выбора. Я отвечаю за твою безопасность – мне и присматривать за тобой.
– Присматривать не означает…
– Чего? Вмешательства? Того, что мне не наплевать? Пошел к черту! Я сама решу, чего стоит моя жизнь.
– Только не в случае, когда она обменивается на мою.
– Именно в нем – когда ты занят превращением в упрямую, близорукую, эгоистичную скотину!
– Иными словами, большую часть времени.
– Да, зараза, совершенно верно, большую ча… О, сволочь! – Птицеловка отвернулась, пряча улыбку. – Сукин сын! Это не честно – смешить меня.
Я улыбнулся в ответ и заставил себя расслабить плечи, которые уже чересчур напряглись.
– Честность здесь ни при чем. Ты еще не поняла, что я теперь Серый Принц? – Свой титул я произнес с уморительно зловещей интонацией.
Птицеловка заржала, затем перевела дух. Когда она вновь повернулась ко мне, ее пыл если не иссяк, то, по крайней мере, остыл.
– Твоя правда, – сказала она. – Честность тут сбоку припека. Но я о том и говорю: Серому Принцу, Дрот, нельзя рисковать так глупо. Увести из уличного поединка трех мечников – наша работа, и это наша задача – выдерживать натиск стали, пока ты не скроешься. Дело не только в том, чтобы ты превзошел умом прочих Кентов, а в том, чтобы выжил. Оставь уличное дерьмо нам и сосредоточься на большем.
– Я действую иначе, и ты это знаешь, – покачал я головой.
– Иначе, но придется именно так, потому что в противном случае неважно, нападет ли на тебя Принц или дешевый Олень, которому повезет в переулке, – ты все равно будешь мертв, потому что не сумел расстаться с улицей. И будь я проклята, если продолжу терять людей, ради того чтобы ты и дальше разыгрывал из себя Носа вместо Принца.
– Окажи мне хоть небольшое ува… Постой. – Я осекся, усваивая услышанное – вернее, то, чего она не сказала. Потом глянул мимо нее, изучая улицу. – Где Ссадина? Его замочили?