Клятва ненависти

Джеймс Лайла

Наследие, которое я должен был продолжить… и мой наследник должен был сделать то же самое.

Поднеся бокал с шампанским к губам, я сделал медленный глоток и кивнул в ответ на слова сенатора Ричарда Макиаса. Он говорил о недавнем расколе в Сенате, которое поставило всех членов в затруднительное положение.

Все политическое было грязным и хаотичным. Некоторые были злобными и просто противными, а затем у нас была кучка таких, которые просто понятия не имели, какого хрена они творят.

—

Киллиан…

Ричард назвал мое имя, но когда бальный зал замолчал, загудел от беспокойной энергии, я сразу понял, кто украл всеобщее внимание.

Я посмотрел на вход в бальный зал, и мои глаза нашли ее.

Была затаившая дыхание секунда.

Это смутило меня.

Как, казалось, болело мое сердце.

Или то, как мой желудок сжался от знакомства с этой самой сценой.

Прежде чем эти непрошенные эмоции успели укорениться, я оттолкнул их. Похоронил свои чувства под костями, потому что лучше вообще не чувствовать, чем чувствовать слишком много.

Джулианна Спенсер вошла, расправив плечи, вздернув подбородок, и смотрела на комнату царственным взглядом, с уверенностью, которой я никогда раньше не видел. Но только я видел легкую дрожь ее рук, когда она уткнулась ими в свое платье в пол без рукавов.

Джулианна была одета в винно-красное платье с вырезом в виде сердца, опасно спускавшимся слишком низко. Атласный лиф более темного цвета плотно обхватывал ее талию в стиле корсета. Остальная часть платья была струящейся и тяжелой с несколькими слоями тюля.

Ее волосы были собраны в простой пучок, а несколько упрямых локонов обрамляли ее лицо. Под люстрами блестело тяжелое бриллиантовое колье на ее шее. Но мое внимание привлекли не ее смелый выбор платья или дорогие камни на шее.

Дело в том, что Джулианна отказалась от своей черной вуали.

Вместо нее у нее было нечто, похожее на изготовленную на заказ маскарадную маску из кружева и перьев. Левая сторона ее лица была полностью закрыта маской, а другая половина ее лица — видна была только правая сторона ее губ и челюсти.

Шепот наполнил тишину, и Джулианна сделала неуверенный шаг вперед. Я положил свою флейту на поднос проходившего мимо официанта и направился к жене, которая явно выглядела так, словно ее бросили посреди войны.

В тот момент, когда я достиг ее, ее рука быстро вытянулась, а ее пальцы обвились вокруг моего локтя, практически прижимаясь ко мне своим весом.

Мои брови нахмурились, когда ее макушка достигла моих плеч, а не груди.

— Ты надела каблуки, Джулианна? — медленно спросил я.

Она отрывисто кивнула мне.

— Ты, черт возьми, серьезно? — прошипел я. — Я думал, ты не можешь ходить на каблуках из-за своей хромоты.

— Я не могу, — выдохнула она. — Но я тренировалась

последние шесть дней. Я не хотела, чтобы эти люди нашли меня недостающей. И, очевидно, каблуки — это то, что нужно, когда дело доходит до балов-маскарадов и платьев.

Моя рука обвила ее талию.

— Ради всего святого. Они найдут повод для разговора, хорошо. Когда ты упадешь лицом в пол и опозоришься.

Ее рука сжала мой локоть.

— Ты не позволишь мне.

Нет, я бы не стал.

Потому что опозориться самой - значит опозорить меня.

Я чувствовал, как взгляды гостей прожигают мне спину. Моя голова опустилась, и я целомудренно поцеловал всю длину ее открытой челюсти, ее нежную кожу под моими губами.

— Как ты собираешься ходить и танцевать на этих каблуках?

— Честно говоря, я не знаю. — Джулианна нервно рассмеялась. — Но я надеюсь, ты не позволишь мне опозориться. Так что, дорогой муж, удачи.

— Ты. Сводящая. С.Ума. Женщина.

Правый уголок ее губ приподнялся.

— Так вот, мне сказали.

Я впервые увидел Джулианну без вуали. Конечно, черная маска закрывала большую часть ее лица, кроме правой стороны губ и челюсти…

Но это было еще что-то.

Ее губы были полными и мягкими, окрашенными в темно-красный цвет. Знакомо.

Боковым зрением я видел, как мой отец и епископ Романо внимательно наблюдают за мной.

— Твой отец здесь.

— Ага.

— Джулианна?

— Просто дай мне секунду. — Она глубоко вдохнула и судорожно выдохнула. — Хорошо, теперь я в порядке. Давай покажем им, какие мы хорошие актеры.

— Вежливые и влюбленные, — сказал я.

— Вежливые и влюбленные, — прошептала она.

Тот момент в ее спальне очистил мост между нами. Джулианна была права во всем, что говорила мне, практически плюя ядом мне в лицо и ударяя прямо в чертовски больное место.

Это должно было привести меня в еще большую ярость, но это только потушило огонь, бегущий по моим венам. Конечно, я все еще ненавидел Джулианну. Она по-прежнему была виновата в смерти Грейслин, и это никогда не могло не быть правдой.

Но впервые за три года кто-то, кроме Грейс, заглянул мне в душу и увидел меня таким, какой я есть.

Какая ирония, что эта женщина оказалась причиной того, что мое сердце умерло.

Несмотря на то, что я обнаружил огромные различия между двумя сестрами, было также слишком много общего. Как могут два человека быть такими разными, но такими похожими?

Это сбивало меня с толку.

Это сводило меня с ума.

Но безумие было просто другим словом для обозначения трагедии. Потому что ни у одного безумного любовника никогда не было счастливого конца.