Клятва рыцаря
Шрифт:
— Он истощен и болен, у него жар… Вы не напрасно беспокоились, госпожа Герлин. Я дам ему от жара отвар ивовой коры, кроме чая, можно жечь благовонные травы, это облегчит ему дыхание. Самое главное, следует держать его в тепле и обеспечить ему покой. Компрессы и обертывания также могут помочь. Однако в конечном счете все в руках Господа… Эта поездка стала слишком тяжелым испытанием для него.
Герлин глухим голосом спросила, могло ли общение с нищими на Пасху привести к таким последствиям, и Соломон потер лоб.
— Какой странный обычай! — Он вздохнул. — Весь год епископ
К счастью, Дитмар был абсолютно здоров, он радостно лепетал в своей колыбели, несмотря на то что у него снова прорезался зуб. Это не испортило настроения малютке, и он усердно грыз свою серебряную погремушку.
Герлин раздраженно забрала у него игрушку.
— Простите, господин Соломон, но после этого празднования Пасхи я больше не могу слышать звук погремушек и трещоток. — Во время пасхальных дней в Бамберге верующих на богослужение созывали трещотками и другими немузыкальными инструментами вместо церковных колоколов.
Проведя ночь в собственной постели, Дитрих стал выглядеть лучше, однако вскоре снова появился жар, и его стал мучить кашель. Герлин не отходила от мужа и уповала на опыт господина Соломона, мнение которого вселяло надежду. Однако от нее не укрылось, что Флорис и лекарь тайно совещаются о чем-то в коридорах. Она надеялась на выздоровление, но они явно готовились и к смерти Дитриха.
Госпожа Лютгарт, притворяясь обеспокоенной, выразила сочувствие, однако Герлин не пустила ее в комнату к больному. Через три дня Дитрих практически не реагировал, когда к нему обращались. Он пылал от жара, бредил и стонал в те моменты, когда кашель немного отступал. Герлин ни на секунду не оставляла его, хотя Соломон убеждал ее немного отдохнуть. Наконец Флорис принудил ее хотя бы на несколько часов оставить Дитриха под наблюдением лекаря или служанки. Рыцарь решительно отвел Герлин в ее старые покои, располагавшиеся далеко от комнаты больного Дитриха. Ей нужно было находиться подальше от него, чтобы поспать. По пути они встретили Леона из Гингста, который окинул их мрачным взглядом.
— Снова вместе, госпожа и первый рыцарь? — с презрением спросил он. — Скажите, вы не чувствуете вины, расхаживая здесь, как влюбленные, тогда как юноша находится при смерти?
Потрясенный Флорис убрал руку, которой он обнимал Герлин за плечи. Герлин настояла, чтобы по пути в ее покои они заглянули в часовню крепости. Там священник проводил одно за другим богослужения, молясь о выздоровлении Дитриха. Герлин замерзла, и Флорис заботливо накинул ей на плечи свой плащ. Теперь он поддерживал ее на узких и крутых лестницах. Обычно никто в этом не видел ничего предосудительного.
Флорис собирался уже разъяснить ситуацию, однако раздражение Герлин вырвалось наружу.
— Какое вам дело, с кем я расхаживаю? — резко спросила она. — И
Леон удивленно поднял брови.
— Значит, я могу нанести ему визит? — спросил он.
— Только если этот визит не будет долгим! — язвительно ответила она. — Впрочем, вам все равно нечем развлечь моего супруга!
Леон из Гингста поморщился — ему не понравился ее намек.
Он был неплохим рыцарем, однако большим умом не отличался. С тех пор как Дитрих стал управлять крепостью, он приглашал поэтов и певцов, поощрял служение дамам и в основном окружал себя рыцарями, которые неплохо писали и читали, что выводило Леона из себя.
Герлин высокомерно взглянула на него, отвернулась и вошла в комнату, больше не сказав ни слова Леону, кипящему от злости. Флорис последовал за ней и отослал служанку, которая сидела с ребенком и поддерживала огонь в камине. Пока Герлин брала на руки Дитмара, он налил себе теплого вина, приготовленного для Герлин. При этом он устало улыбнулся.
— Вот это ответ, госпожа Герлин! Было разумно разрешить рыцарю нанести визит больному. Теперь он по крайней мере не будет распространять страшные выдумки.
Герлин очень серьезно посмотрела на Флориса.
— Похоже, это не страшные выдумки, — горько произнесла она. — Вы ведь и сами знаете, каково состояние Дитриха. А рыцари… они все считают, что мой супруг при смерти?
Флорис пожал плечами:
— Молодые рыцари так не считают, а вот старшие… Они ведь знают, каким болезненным ребенком он был. Он часто стоял одной ногой в могиле, и всем известно, что Бог не от всего может уберечь.
— Это грешные мысли, Флорис, — сказала Герлин, однако это прозвучало неубедительно. — Что они сделают, если Дитрих и правда умрет? — Она, испугавшись этой мысли, подошла к колыбели Дитмара.
Флорис задумчиво потер подбородок и также посмотрел на лежащего в постели крошечного наследника графства.
— Наши рыцари? Ничего, — ответил он. — Они принесут присягу на верность вам и малышу и будут вам преданно служить. Хоть они и не представляют собой боеспособное войско.
— Боеспособное войско? — в замешательстве переспросила Герлин. — Вы полагаете, что… следует ждать осады?
— Я полагаю, что Дитрих вскоре поправится и воспитает своего ребенка! — твердо сказал Флорис. — А теперь вам следует поспать, Герлин. Он нуждается в вас. Мы… мы все нуждаемся в вас…
Он быстро и неловко провел рукой по ее волосам, совсем не как галантный рыцарь «двора любви». Герлин не смогла поднять на него глаз.
Никаких поцелуев в эту ночь.
Глава 6
По пути в покои Дитриха Флорис снова встретил Леона из Гингста, однако не придал этому особого значения. Рыцарь, увидев приближающегося Флориса, самодовольно ухмыльнулся. В другой раз Флорис мог бы разозлиться, однако сейчас его заботило другое. И его беспокойство возросло, когда юная служанка, которой господин Соломон доверил посидеть у постели Дитриха, выбежала из покоев юного графа.