Клятва рыцаря
Шрифт:
– А Люк…
– Люк тоже оказался обесчещен. Многие считали его столь же виновным, как брат и отец. Но Вильгельм так не считал и оставил Люка у себя на службе. Ни один человек не осмеливался при нем сказать вслух, что он думает обо всем этом, – Вильгельм так же нетерпим к сплетням, став королем, как и в бытность свою герцогом.
Кора задумчиво теребила шитье на своем рукаве, размышляя над рассказом Роберта. Потом подняла на него взгляд.
– А что случилось с мачехой Люка?
– Бежала. И по-видимому, умерла. Она исчезла после того, как ее муж лишился головы. С тех
– Даже ее собственный сын?
Роберт выглядел удивленным.
– Наверное.
– А может быть, стоило разузнать о ней поточнее? Если эта жестокая женщина все еще жива, именно Люка она должна винить во всех своих несчастьях.
– Это возможно, но маловероятно, чтобы она была в силах причинить ему какое-то зло. Никто не видел ее и не слышал о ней уже несколько лет.
– А тем не менее ее сын приезжает в Вулфридж перед тем, как Люк возвратился из Йорка. Такое впечатление, что кто-то внимательно наблюдает за Люком. Откуда Жан-Поль так быстро узнал, что Люк стал владельцем Вулфриджа?
– Ну… я полагаю… всем в Англии известно, что Люк Луве добыл себе графство. Это не тайна. Новости распространяются быстро.
– Но только в Англии. – Кора улыбнулась, глядя на озадаченное выражение лица Роберта. – А мне говорили, что, спасаясь от гнева Вильгельма, Жан-Поль бежал в Шотландию.
– Да, но это ничего не значит. Новости одинаково доходят и на север, и на юг.
– Конечно, конечно. Но задумайтесь на минуту, зачем Жан-Полю покидать страну, где он живет в безопасности, и приезжать туда, где он подвергается немалому риску?
– Миледи, вы задали очень интересный вопрос.
– Он не выходит у меня из головы с тех самых пор, как мы вернулись из Йорка. Вам не кажется, что Люк и сам должен бы подумать об этом?
– Он не разговаривал со мной о своем брате, миледи. Это болезненная тема для него.
– Она станет еще болезненней, если его предадут снова. Он должен подумать над этим и быть настороже.
Подняв взгляд, Кора увидела в дверях зала леди Амелию, которая пристально наблюдала за ними. Догадавшись, что ее заметили, сразу же направилась к ним. Кора поднялась и поставила свой едва пригубленный кубок на стол.
– Извините, сэр Роберт, но меня призывают неотложные дела.
Проследив за ее взглядом, Роберт усмехнулся:
– Не оставляйте меня наедине с драконом, миледи. Я очень боюсь.
– Ну что ж, значит, в следующий раз вы хорошенько подумаете, прежде чем привозить этого дракона с собой. Всего хорошего, сэр.
И, высоко подняв голову, она вышла из зала, холодно кивнув по дороге леди Амелии.
16
Изрыгая проклятия, Люк рубил мечом высокий тростник. Ноги его промокли, лошадь устала, а сам он окоченел от холода. И все из-за этой проклятой волчицы. Ручная она или нет, но Люк был готов убить эту зверюгу, если ему придется и дальше таскаться за ней по болотным зарослям, увязая в глубоком снегу.
Он встал на колени и вгляделся в следы на тропе. На влажной белизне, рядом с пучком тростника отчетливо виднелись отпечатки крупных волчьих лап. Края следов слегка обледенели –
Нахмурившись, Люк поднял взгляд и оглядел пустынную равнину вокруг себя. Границы Вулфриджа простирались от морского побережья на западе до небольшого монастыря на востоке, образуя неровный треугольный участок земли. Большая часть его представляла собой вересковые пустоши, местами поросшие густым старым лесом, а недалеко от того места, где он стоял, протекала, впадая в море, река. Волчица не могла бы перейти этот быстрый поток, да и что ей делать на бесплодных землях, тянущихся вдоль моря?
Поднявшись на ноги, Люк раздраженно похлопал поводьями по ладони. Будь проклята эта тварь! Не стоило ему обещать Коре, что он вернется с волчицей. А теперь потерпеть неудачу было бы вдвойне тяжело: он не хотел увидеть печаль в ее глазах и слезы оттого, что волчица погибла. Но ведь ничто не вечно на этом свете, и, если Шеба погибла, ничего уже не поделаешь. Хотя для Коры, конечно, это будет слабым утешением.
Лошадь его заржала, насторожив уши и нервно взрывая снег копытами. Люк повернулся, чтобы успокоить ее. На этот раз с ним был не Драго, а соловый жеребец, ведь боевые кони существуют не для того, чтобы таскаться на них по болотистым пустошам.
Конь отпрянул от его протянутой руки, раздувая ноздри, и Люк настороженно замер. Ветер донес до него запах дыма, едкий и резкий. Жеребец, зазвенев удилами, снова вскинул голову и беспокойно заржал.
Люк сел в седло и направился туда, откуда несло дымом. Тонкий столбик дыма поднимался над снежными склонами, стлался над небольшим леском, над оголенными деревьями с корявыми заиндевевшими стволами. Люк подъехал ближе. Теперь он видел, что дым поднимается от ветхой хижины, построенной из камня и дерева, выходя из отверстия в ее двухскатной крыше.
Остановив лошадь на пологом склоне, спускающемся к лесочку, Люк внимательно огляделся. Это была убогая лачуга, но вполне мирная на вид. И все же он был настороже. За долгие годы, проведенные в походах и сражениях, Люк научился не доверять первому впечатлению.
Низкую каменную ограду занесло снегом, снег покрывал и плакучие ивы, гроздьями свисал с высохших коричневых ветвей плюща. Время от времени дым прибивало порывами ветра к земле – длинными бело-серыми клочьями он стлался тогда меж кустарников. Один из таких клочков вдруг метнулся в сторону, но, не успев еще толком удивиться, Люк понял, что это не дым, а какой-то белесый зверь, рыскающий там, размахивая пушистым хвостом.
Шеба!..
Люк пустил коня вниз по склону, и жеребец снова заржал и насторожил уши, пробираясь сквозь сухой кустарник. Копыта его зачавкали по мокрому снегу, и Люк увидел какую-то тень в окне лачуги. Его заметили.
Люк остановил коня возле хижины. Белый пар клубился у ноздрей усталого коня; он нервно переступал ногами.
– Кто вы?
Этот странный голос, глубокий и несколько гортанный, раздался неизвестно откуда. Люк прищурился.
– Покажись.
– Хорошо, но после того, как узнаю ваши намерения. Кто это явился ко мне?