Клятва смерти

Робертс Нора

— Но почему она так злится? Что ты с ней сделала? Это же ненормально. Вы же доктор, — повернулась Ева к Мире. — Вы должны что-то сделать.

— Я уже делаю. — Мира ходила, гладила, ворковала. — Просто у нее зубки режутся, вот она и сердится. Да, моя маленькая? Бедная, бедная Белль! Держу пари, немного кофе не помешает.

— Ей? Ей бы снотворное не помешало.

Мэвис встала и передала Мире какую-то бело-розовую штучку, которую Мира сунула в ротик Белль. Потом Мэвис налила в кружку кофе.

— Это тебе. Пибоди?

— Да,

спасибо.

Что бы там ни сосала Белль, результат был — она убавила крик до тихого хныканья. Ева отпила кофе.

— Значит, все остальные спят?

— Насколько мне известно, — ответила Мэвис.

— Многие отключились внизу, пока кино смотрели. Другие уползли в свои спальни. Классно оторвались. Жаль, что тебе пришлось уехать.

Ева не спускала опасливого взгляда с Белль. Глазки девочки стали сонными, пока она сосала неизвестный Еве предмет.

— Эта штука начинена наркотой? Она разрешена законом?

— Нет, наркоты в ней нет, и, да, она разрешена законом. Это холодящая соска. Успокаивает воспаленные десны. — Мира прижалась щекой к щечке Белль. — Она сама себя утомила криком. Да, моя сладкая? Ты устала, да? Звонок был по делу Колтрейн? — спросила она Еву.

— Да, один из моих главных подозреваемых отдыхает в морге. — Ева не теряла бдительности: вдруг малышка опять разревется? — Каллендар нашла кое-что горяченькое на Омеге. Я жду от нее повторного звонка. Есть у меня пара версий, надо их проверить. Я могла бы… Я поднимусь.

— Вам нужно мое мнение?

— Это может подождать.

— Я возьму ее, — вмешалась Мэвис и перехватила малышку. — Она скоро опять заснет. Бедненькая моя, маленькая девочка, мамочка тебя уложит. Спасибо, — сказала она Мире.

— Ну что вы, не за что. Это я получила удовольствие.

Ева ничего не понимала. Казалось, Мира говорит искренне. Они вместе начали подниматься по лестнице.

— Рио еще здесь? — спросила Ева.

— Да. По-моему, она ушла спать около двух ночи. Вам ее помощь тоже нужна?

— Да, в какой-то момент понадобится.

— Хотите, я ее разбужу?

— Это может подождать… Хотя… с какой стати? Да, было бы здорово, если бы вы ее позвали. — Продолжая путь к себе в кабинет, Ева оглянулась на Пибоди. — Я сказала, поспи пару часов.

— Я не хочу спать. Я хочу есть. Раз у нас консультация, добуду что-нибудь на завтрак. Тебе чего — протеинов или углеводов?

— Мне все равно.

Ева свернула в кабинет, прошла прямо к доске и внесла новые данные. Она уже успела начать вероятностные тесты, когда Пибоди поставила перед ней на столе яичницу с беконом и кружку горячего кофе.

— Я решила, что яйца с беконом — это как раз то, что нужно. Доктор Мира, как насчет завтрака? Я сервирую.

— О, это отличная мысль. — Мира подошла к доске. — Мне то же, что и Еве. — Она пристально вгляделась в посмертный снимок Сэнди. — Одна-единственная рана?

— Да, — подтвердила Ева. — Один удар, прямо

в сердце.

— И опять это личное. Близкое расстояние, практически в упор. Другое оружие, другой метод, не такой, как с Колтрейн, но те же чувства, если хотите. Любит наблюдать, как они умирают. Любит тесный контакт. Деловит, но не бесстрастен.

— Для копов убийство — бизнес. Можно и так сказать.

— Оставляет его голым. Унижение, как и в случае с использованием табельного оружия против Колтрейн, изъятие оружия и жетона с места преступления.

— Да, наверно.

На мгновение Ева растерялась. А не должна была, тут же спохватилась она. Но уж больно странно видеть, как женщина, которая только что укачивала и успокаивала разоравшегося младенца, в следующую минуту хладнокровно анализирует поведение убийцы.

— Это маскарад, прикрытие, чтоб мы подумали, будто его ограбили и убили, — продолжала Ева. — Точно так же у Колтрейн забрали украшения, бумажник… Пусть полиция хоть поначалу подумает, что речь идет об ограблении. Ну а потом унижение. Для убийцы это бонус. Его забросали засаленными одеялами, каким-то тряпьем, грязным брезентом.

— Убийца питал к нему личную неприязнь, считал его ничтожеством. Такого нетрудно в расход пустить, — заметила Мира.

— Рикер любит избавляться от людей, которые ему больше не нужны.

— Возможно, Рикер приказал его убить, но тот, кто выполнил приказ, имел право выбрать свой способ от него отделаться и, безусловно, этим правом воспользовался. Время, место. Спасибо, Пибоди. — Мира села у Евиного письменного стола с тарелкой, которую принесла ей Пибоди. — Вы сфокусировались на бригаде Колтрейн. Давайте на них посмотрим.

— Пахнет едой. — Шер Рио, растрепанная, в пижаме с желтыми маргаритками, остановилась на пороге и потянула носом. — И кофе. Мне бы тоже кофе и чего-нибудь поесть, пожалуйста.

— Я могу побыть официанткой. — Мэвис вошла в кабинет следом за Рио. — Белль спит, а я умираю с голоду. Мне бы хотелось французских гренков.

— М-м-м… — мечтательно протянула Рио. — Французские гренки…

— Я сделаю на двоих. Привет, Надин, хочешь французских гренков? Сделаю три порции.

— Была бы дурой, если б отказалась. Кто убит? — спросила Надин, входя в кабинет. — Мира молчит.

— Черт, катись ты отсюда, — буркнула Ева сердито. Ей хотелось вцепиться себе в волосы, а еще лучше — в волосы Надин, но она удержалась. — Я работаю.

— Не под запись. — Надин схватила кусочек бекона с Евиной тарелки. — Я могу помочь. Мы же умные девочки. Давай раскроем преступление!

Когда она потянулась к Евиной кружке, Ева схватила ее за запястье.

— Вот только попробуй тронуть мой кофе, и мы будем раскрывать преступление прямо тут, на месте.

— Подумаешь, я себе сама налью. — Но первым делом Надин подошла к доске и изучила фото Сэнди. — Одним ударом в сердце. Чисто и без шума.