Клятва вечной любви
Шрифт:
– В пакете точно были только вещи? – в третий раз за последние пять минут спросил Стас и сел на лавку.
– Да точно… – Вера опустилась рядом со Стасом. – Одно барахло, и ничего больше. Причем не очень чистое. Постирать небось взяла. Только непонятно, зачем тащить грязные вещи домой, если в кухне у Виктора Сергеевича машинка стоит.
– Сломалась она. Ремонту не подлежит. Отец мне позавчера звонил, просил купить ему новую на свой вкус – самому-то ему некогда было по магазинам мотаться. Я как раз сегодня за ней собирался…
– Выходит,
– Может, она их взяла, но сразу отдала Петру?
– Вытряхнула из сумки и набила в нее грязного белья? Нет, вряд ли! Уж если отдавать деньги, то с пакетом.
– По логике – да.
– Тебе не кажется, что пришло время встретиться с Кочетовым и откровенно обо всем поговорить?
– Да разве он будет разговаривать со мной откровенно? Если деньги у него, Петр ведь не признается… – усомнился Стас.
– Хотя бы на его реакцию посмотрим.
– Ладно, уговорила. Только мне кое-что прежде уладить надо. Завтра похороны, так что…
– Да, я понимаю, – пробормотала Вера. Она как-то забыла, что Стасу предстоит, и запоздало забеспокоилась: – А ты успеешь все подготовить? Слушай, давай плюнем на расследование и займемся похоронами. Я помогу. Что нужно делать?
– Да ничего особенного. Все без меня организовалось. Давай заедем ко мне домой. В записной книжке есть телефоны близких друзей отца, их надо обзвонить. Когда закончим, можно и к Кочетову.
И вот они закончили! А за окном уже сгущались сумерки…
– Надо же как быстро время пролетело, – пробормотал Стас, задергивая шторы и включая свет. – Есть хочешь?
– Можно что-нибудь перехватить.
– Вот и я думаю, что надо покушать. А то ноги протянем. К тому же в «Огненный дракон» ехать рано.
– Куда ехать?
– В ресторан японский. Называется «Огненный дракон».
– А зачем нам туда ехать?
– Петя Кочетов каждое воскресенье там ужинает. Один. Традиция у него такая – перед трудовой неделей посидеть в одиночестве, подумать. Обстановка в ресторане располагающая: благовония клубятся, фонтанчики журчат. У него и свой столик там есть. За ширмочкой. На нем табличка «заказ» с утра стоит. Хотя Петя обычно является в «Дракон» ровно в десять.
– Откуда ты все это знаешь?
– У меня был роман с администраторшей ресторана, – хмыкнул он. – Так что, двигаем в кухню?
– Да, пошли…
И Вера, поднявшись с кресла, последовала за Стасом.
В коттедже Радугиных она оказалась впервые. В их квартире она бывала сотни раз, а вот в коттедже, куда семья переехала из их дома, как-то не довелось. Поэтому Вера с жадным интересом осматривалась. Когда-то в застойные и ранние перестроечные годы домик наверняка был пределом мечтаний многих горожан. Как же! Четырехкомнатный, с огромной верандой, террасой, балконом, а главное – двумя туалетами. У кого в восьмидесятые было два туалета?
– Ты ремонт здесь хоть раз делал? – поинтересовалась
– Не-а, – беспечно ответил Стас. – Мне и так хорошо. Если кран потечет, я починю, петля сломается на дверке, сменю, холодильник из строя выйдет – куплю новый. А что ни у кого уже стенок венгерских да ковров на стенах нет, мне плевать.
– Если жену приведешь, она тут все поменяет.
– Вот потому я и хожу в холостяках…
С этими словами Стас подошел к холодильнику и достал из него… кастрюлю с супом!
– Я думала, холостяки питаются пельменями и замороженной пиццей, – заметила Вера с удивленной улыбкой.
– Предрассудки, – ответил он и стал деловито зажигать под кастрюлей газ. – На пельменях долго не протянешь. А уж пиццу замороженную вообще есть невозможно. Раз в неделю я себе варю супы. Жарю картошку и мясо. А когда у меня ночует женщина…
– А случается такое часто, – продолжила Вера.
– Нет, как раз очень редко, – с усмешкой возразил Стас. – Так вот, когда очередная дама остается у меня, все развивается по одному и тому же сценарию. Утром она вскакивает и бежит варить мне кофе и жарить яичницу. Я понимаю – хочет порадовать… Но спросила бы сначала – желаю ли я такой завтрак?
– Нет?
– Нет! Я терпеть не могу жареные яйца, а еще больше, когда кто-то без спросу лазит по моему холодильнику. Кофе же ни одна еще не сварила нормально. И приходится давиться, чтоб ее не обидеть.
– Научил бы их, как меня…
– Я б научил, но… – Стас замолчал.
Вера воззрилась на него, ожидая продолжения, но он все безмолвствовал.
– Так что тебе мешает? – подстегнула его Вера.
– Ни с кем из них я не хотел прожить до старости и умереть в один день, – ответил Стас после долгой паузы.
– А со мной, значит, хотел?
– С тобой – да.
Все это время он стоял спиной к Вере. Суетился у плиты, доставал тарелки из сушки, ложки из шкафчика. Но, сказав «да», развернулся и посмотрел Вере в лицо. Посмотрел коротко – несколько мгновений, и глаза опустил, но Вера все поняла. И подобно Стасу потупилась.
– Вер, – услышала она. – Вер, взгляни на меня, пожалуйста…
Сделать это было непросто. Пришлось мобилизовать всю силу воли и только потом поднять глаза на Стаса.
– Я еще вчера хотел сказать, да что-то помешало… – Он сделал порывистый шаг вперед, но потом попятился и буквально вдавился в плиту. – Я обманул тебя тогда…
– Когда?
– В день нашей несостоявшейся свадьбы. – Ноги Стаса вновь пришли в движение, и теперь он двигался к Вере. – Я сорвал наше бракосочетание не потому, что передумал… Вернее, я передумал жениться на тебе, но не по той причине, которую озвучил…