Клятва верности

Что-то, случилось.

Внезапное беспокойство, возникшее где-то внутри, окатило Ханну ледяной волной, вырвав из полудремотного состояния. Сердце немедленно забилось тяжело и гулко. Девушка выпрямилась на деревянной скамье, теребя пальцами кисти шерстяной шали. Повозка ехала медленно и утомительно.

Она покосилась на Джейси, сидевшую рядом.

– Ты ничего не говорила?

– Я? Когда?

– Вот только что.

– Нет. А что такое? – Сестра внимательно посмотрела на Ханну пронзительными

черными глазами.

– Ничего… послышалось, должно быть. – Ханна перевела взгляд на Глорию, сидевшую на скамье напротив вместе со старой служанкой Бидди. Младшая сестра всю дорогу без перерыва болтала с ней, непрестанно хихикая и возясь на сиденье. Путешествие по пыльным равнинам казалось ей скучным, а потому девушка старалась, как могла, убить время.

Ничего необычного.

Долгая дорога, бесконечная прерия за окном, уходящая куда-то в бок узкая колея. Ханна пристально вглядывалась в даль, силясь заметить клубы пыли, поднятые лошадьми индейцев или других всадников, но не видела ничего подозрительного. Светло-голубое, почти белесое небо, высоко-высоко паривший в нем стервятник, да где-то почти на горизонте пестреющие проплешины выгоревшей травы. Сентябрь выдался жарким, и редкие деревья уже роняли жухлую листву, не вынеся борьбы с раскаленным светилом.

Солнце садилось. Ханна следила за его заходом не отрываясь. Сердце билось все чаще и тяжелее, и когда красный диск коснулся линии горизонта, окрасив прерию в багровые тона, у Ханны внезапно перехватило горло от предчувствия близкой беды.

Вновь повернувшись к сестре, она тронула ее за рукав платья.

– Джейси, мы должны остановиться. Происходит что-то плохое.

Сестра нахмурилась недоверчиво.

– Что-то плохое? – переспросила она. – В смысле… тебя укачивает?

– Дело не во мне, – мотнула головой Ханна. – Дома. Что-то случилось дома.

Джейси недоверчиво посмотрела на нее из-под полей шляпы.

– Дома? С чего ты взяла? Мы не были дома целые сутки.

– Прошу тебя, Джейси, давай остановимся и оглядимся. Просто поверь мне, и все.

Лошади продолжали свой неторопливый шаг. Джейси смотрела на сестру так, словно у той неожиданно вырос второй нос.

– Я серьезно! Останови повозку или это сделаю я!

– Хорошо. Успокойся. – Джейси приподнялась на скамье и потянула на себя вожжи. Лошади остановились, недовольно помахивая пегими хвостами. Глория и Бидди прекратили шушукаться и теперь озирались, не видя причины для остановки.

– Мы почти приехали! – возмутилась младшая сестра. – Что взбрело тебе в голову, Джес? Зачем ты остановила повозку?

Джейси обернулась к Глории:

– Ханне что-то почудилось, и она решила оглядеться. Я здесь ни при чем.

– И что же тебе почудилось? – В глазах Глории блеснуло любопытство. Бидди же забавно покачала головой и поджала губы – пухлая нянька и без того походила на наседку, сидя на скамейке, словно на жердочке, а теперь сходство только усилилось.

– Я хочу кое-что

проверить, – махнула рукой Ханна. Встав во весь рост, она стала вглядываться в даль, приложив руку козырьком ко лбу. Дом уже виднелся за ближайшим холмом, но из повозки просматривалась только черепичная крыша. – Ну-ка, тронь чуток лошадей, Джес, – велела девушка. – Я хочу увидеть весь участок.

Недовольно хмыкнув, Джейси повиновалась. Лошади сделали несколько шагов вперед и снова замерли. Стоявшая Ханна качнулась и едва не упала на скамью.

– Джейси Лолес, тебя трудно назвать дочерью твоего отца! Кто же так правит лошадьми? – сделала сестре выговор Ханна, снова выпрямляясь.

Повозка застыла на некотором возвышении, и теперь участок семьи Лолес лежал перед Ханной, словно на ладони – уютный домик и огромный надел земли, все еще приятно-зеленого цвета, а вдалеке простирались пастбища для скота, уходящие за горизонт.

Однако гостеприимный вид родного дома не вызвал улыбки на губах Ханны. Она с тревогой изучала каждую мелочь, пытаясь найти объяснение своему беспокойству.

Ничего подозрительного. Совсем ничего.

Голубой дымок над трубой, ветви ивняка, перебираемые ветром. И ни души вокруг. Мертвая тишина – вот что не нравилось Ханне.

По коже девушки пробежал неприятный холодок. Захотелось схватить вожжи и начать стегать лошадей, чтобы как можно быстрее оказаться на пороге дома, где притаилась – Ханна всем нутром чувствовала – страшная опасность.

«Осторожность, предельная осторожность. Никаких поспешных движений. Тобой должно двигать звериное чутье, чутье дочери прерий. Нельзя бежать навстречу опасности, не изучив ее со всех сторон. Держи нос по ветру, словно койот, доверяй своим инстинктам – зачем иначе Всемогущий наделил тебя ими?»

Именно так всегда учил Ханну отец. Ей казалось, что она слышит его голос, спокойный и неторопливый. Она глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки, и снова вгляделась в силуэт дома в долине. Ни одна деталь не ускользнула от нее, и она поняла, почему увиденное внушило ей беспокойство.

В доме не горел свет. Ни в едином окне. А между тем мама всегда зажигала керосиновую лампу, прежде чем наступали сумерки. Мать с детства боялась темноты, и зажигание света в такое время стало для нее своеобразным ритуалом, к которому домашние относились с пониманием. А сейчас ни одно окно не светилось.

Как только Ханна сделала свое ужасное открытие, к ней на плечо легла рука, заставив ее подпрыгнуть на месте. Глория пискнула от неожиданности, отдернув ладонь.

– Ну и напугала ты меня, сестричка! – промолвила Ханна, оборачиваясь. – Я чуть не умерла от страха.

– Я заметила, – обиженно надув губки, протянула Глория. – Так что, ты «огляделась»? Мне кажется, нас давно заждались, а ты тратишь время на ерунду. Смотри, дома все в порядке. Смайли и его ребята еще не пригнали стадо из Канзаса, поэтому, кажется, что все вымерло. Только и всего!