КЛЯТВА ВЕРНОСТИ

Нивен Ларри

Риди подождал, пока Боннер снова вернулся к окружающему, и сказал:

– Но как вы можете планировать без заказов? Боннер пожал плечами.

– Справляемся.

Стивенс тщательно контролировал свой голос, когда сказал:

– Жители должны съедать определенное количество блюд в «Коммонз». Они не только платят за них как за часть услуг, но еще и платят дополнительно, если пропустят слишком много обедов. С таким регулированием это легкая задача для математической теорий очередей.

– Совсем не такая легкая, – возразил Рэнд. Риди нахмурился:

– Мне

кажется, это очень приятно.

Они сели, Риди и Боннер по одну сторону стола, Рэнд и Стивенс по другую. Двигающиеся тарелки и блюда, казалось, отвлекали Риди и мешали ему разговаривать через стол. Боннер этого вроде бы не замечал.

– Чистые тарелки прибудут через секунду, – сказал Боннер. – Надеюсь, блюда вам понравятся, к тому же это эффективно. – И после паузы: – Сегодня вечером обед стоит семь долларов двадцать восемь центов с человека, и мы предлагаем это, используя наше право планирования. Если увидите блюдо, которое вам нравится, просто берите его, а после того, как закончите еду, поставьте тарелку на конвейер.

– А это гигиенично? – спросил Риди.

– Конечно. – Боннер поймал закрытое блюдо куриного фрикасе. – Начнем с того, что готовится не больше четырех порций каждого блюда. К тому же у нас есть эмпирические доказательства. Проверьте количество отсутствующих из-за легких заболеваний…

Риди задумался.

– Довольно низкое, – сказал он.

– Проверьте для сравнения то же число в Лос-Анджелесе. Дело не в том, что у них не такие хорошие данные, как у нас, это дает вам представление.

Рэнд внимательно наблюдал за ними. В своем кабинете он мог получить эти же данные точно так же быстро, но и здесь ему нужно было достать карманный связывающий терминал, набрать вопросы и прочитать ответ, переданный прямо в их головы, не перерывая разговора.

– Есть еще одна причина готовить не более четырех порций каждого блюда, – сказал Рэнд. Если ФРОМАТЕС удастся пробраться сюда и отравить некоторые блюда, они не убьют много людей…

– Боже мой. Велика ли вероятность этого? – спросил Риди. Казалось, он потерял аппетит.

– Почти никакой, – заверил его Рэнд. – Агенты безопасности непрерывно ведут наблюдение. – Он указал рукой на низкий потолок.

Риди нервно оглянулся, будто почувствовав на затылке чужой взгляд, затем показались тарелки и столовое серебро, и он взял их. Боннер передал ему венгерский гуляш, за ними быстро последовали хлеб и овощи. Затем также чай, кофе, молоко, вода и фруктовый сок. Гуляш был горячим и распространял восхитительный аромат паприки.

Рэнд ел с аппетитом, однако Риди все еще колебался.

– Действует на вас, не правда ли? – мягко заметил Маклин Стивенс, начиная есть. – С этим ничего не поделаешь, потому наслаждайтесь своим блюдом.

– С чем ничего не поделаешь? – спросил Рэнд.

– С постоянным наблюдением.

– Но за нами не наблюдают постоянно, – возразил Рэнд. – Охранники используют систему случайного наблюдения.

– Что вы делаете с теми, кого поймаете? С саботажниками, или просто карманниками, –

спросил Риди.

Боннер фыркнул.

– Это больной вопрос. Что происходит? Мы передаем их полиции Мака, а она их отпускает.

Сэр Джордж поднял брови.

– Это правда, мистер Стивенс?

– Не совсем…

– Достаточно близко, – сказал Боннер. – Предположим, мы поймали жителя Лос-Анджелеса с рукой в кармане нашего акционера. Предположим, мы взяли его по всем правилам, с дюжиной свидетелей. Мы вызываем лос-анджелесскую полицию. Они приезжают, чтобы забрать его. Один из людей окружного прокурора собирает показания. Пока все хорошо.

– Но тут в дело вступает общественный защитник. Это будет какой-нибудь сообразительный юнец только что с юридического факультета, жаждущий приобрести репутацию. Поэтому мы получаем проволочки, затяжки. Каждый раз, когда появляются пострадавший и свидетели общественный защитник отсутствует. Не позволяет расписание, или еще что-нибудь. До того дня, когда не может присутствовать пострадавший, и бац, это как раз тот день, когда они настаивают на проведении скорого судебного разбирательства.

– А вот это, черт побери, нечестно, – настаивал Мак Стивенс.

– Это достаточно близко к правде, Мак, и ты это знаешь. Если мы захотим добиться осуждения, мы должны провести в судебном зале часы и дни, и во имя чего? Даже если мы это сделаем, виновный получит испытательный срок и выйдет на поруки.

– Что же в таком случае вы делаете, мистер Боннер? – спросил Риди.

– Скрежещем зубами и продолжаем игру, – ответил Боннер. – И стараемся, чтобы сюда не попадали рецидивисты. У нас есть право ограждать наших людей от любителей жить за чужой счет.

«А как мы будем поступать на звездолете? – подумал Тони Рэнд. – Хмм. Нам будет нужен уголовный закон. Юстиция, если хотите. Которую трудно автоматизировать… и это не касается моего отдела».

Блюда были вкусными, и несколько минут они ели в тишине. Большинство взяли добавку. Рэнд начал им рассказывать о проблемах правильной работы системы ленточных конвейеров, какие ему пришлось решить, но заметил, что это никому не интересно.

Наконец сэр Джордж посмотрел на них и сказал:

– Конечно, имеется много отходов? Вероятно, вы не можете прогнозировать, сколько будет съедено.

– Мы поступаем лучше, чем вы думаете, – сказал Боннер.

– Да, они посылают остатки в благотворительные заведения Лос-Анджелеса, – сказал мрачно Стивенс. – В церкви, к миссионерам в гибнущие районы и так далее. Отходов нет, потому что бедные Лос-Анджелеса живут, питаясь кухонными отходами Тодос-Сантоса.

– А вот это ложь, – сказал Рэнд. – Кухонные отбросы поступают на свинофермы…

– Он имеет в виду, что для потребления людьми продаются только нетронутые порции, – сказал Боннер. – И он прав, настоящими отбросами кормят животных. Да, Мак, тебе может не нравиться, что ваши живущие на пособия люди питаются тем, что у нас осталось, но я заметил, что ты не жаловался на воду, которой мы вас снабжаем.