Клятва воина (с илл.)
Шрифт:
— Храбрая ты, Фрита, не спорю, но с Гуло и вдесятером не справиться. Забудь о нем пока что. Лучше подумаем, что сделал бы Шрад. Башковитый был парень.
— Башковитый, да. Он всегда приходил ко мне за советом. Нам прежде всего надо дождаться темноты, потом выслать пару надежных ребят на разведку.
Зерик с уважением посмотрел на Фриту.
— Кого послать?
Фрита оглядела ряды нечисти и подозвала двоих:
— Фаргил, Граду, к капитану Зерику!
Приблизились два рослых, крепких, хорошо вооруженных
— Когда стемнеет, хорошенько осмотрите стены крепости, нет ли какой лазейки без охраны.
Песцы кивнули и молча вернулись на свои места.
Фрита прошептала:
— Они молчаливы и надежны. Надежнее горностаев.
Зерик откинулся назад и растянулся на солнце, закрыв глаза.
— Посмотрим.
Картвил и Флакка шагали по северной стене, подальше от странного партнера в перьях. Желудок Картвила громко жаловался.
— Пардон, пардон! Время нутро чайком прополоснуть.
Флакка с надеждой посматривала на дверь аббатства.
— Скоро уж сменят. Во, глянь, этот чудик снова взбудоражился, — показала она на ястреба.
Терген делал им знаки с южной стены, подзывая к себе.
— Хр-шшшш! Шшшш! — зашипел он по-змеиному. — Тишшш, тишшш!
Картвил простонал:
— Дак… Снова лекцию будет каркать про бдительность. Пошли, во, что поделаешь.
— Шшш! — не унимался Терген. — Стойте, не ш-шевелитесь, не ш-шумите. Терген спеш-шит к Во-во.
Он устремился вниз по ступеням, руля на поворотах и даже подлетывая здоровым крылом. Зайцы послушно застыли на парапете, разбираясь в своих чувствах, возмущенные и удивленные.
— Вот нахал, во! Как лягушек в ведре бросил.
— Смылся, наглый с перьями мешок, во!
Командир Крамшо и сержант Таран баловались чайком в Большом зале, беседуя с Берлапом и отцом Монотоном, когда на них вихрем налетел Терген.
— Сэр, — заметил его приближение сержант. — У птицы что-то срочное!
— А, ястребиный глаз! — приветствовал птицу командир Крамшо. — Надеюсь, на стенах и за ними все спокойно, во, во!
Терген возбужденно схватил со стола миндальную полоску.
— Крр-ракк! Бер-рспокойно! Нер-рспокойно! Мр-рак! Нечисть, нечисть, нечисть! Ястр-ребиный зр-рак, командир-р Во-во!
Крамшо уже вскочил, вставил в глаз монокль и встопорщил усы.
— Сколько, где, когда заметил?
Терген спокойно расправил перья и проглотил лакомство.
— В дер-ревьях к югу от кр-репости, сэр-р. Ййа-арк! Пр-рячутся. От Тер-ргена хр-рен спр-рячешься! Шер-рсть гор-рностая не тр-рава, не дер-рево, не папор-ротник. Штур-рм… вр-ряд ли, вр-ряд ли… Сор-рок… Сор-рок тр-ри… Сор-рок четыр-ре… Сор-рок шер-рсть…
— Что будем делать? — спросил у командира обеспокоенный аббат.
— Дак… Ничего, во. Пока ничего. Терген прав, сейчас они на крепость не полезут. Так, сержант?
Сержант отложил
— Точно, сэр, сейчас не попрутся. Ночи дождутся, во. Готовность объявить?
Крамшо прежде всего обратился к аббату и Берлапу:
— Никому не надо об этом говорить. Ни к чему беспокоить мирных обитателей. А с нечистью мы разберемся.
Терген сгреб еще одну миндальную полоску и пару ватрушек.
— Ййи-хакк! Тер-рген обр-ратно, смотр-реть, смотр-реть!
— Хорошо, Терген. Спасибо за службу. Сержант, пращи и луки на стены! Скрытность соблюдать, за зубцами скрываться, уши не высовывать. Пусть воображают, что мы их не заметили. Отец Монотон, прошу вас держать обитателей аббатства под крышей весь остаток дня и особенно ночью, во.
— Идем к Демплу, Берлап. Он нам поможет народ внутрь загнать. Все, конечно, удивятся. В такую погоду сидеть в помещении…
— Можно что-нибудь отвлекающее придумать, отец Монотон. Конкурс какой-нибудь с призами победителям.
— Верно, Берлап, — просиял аббат. — Давно у нас соревнований по загадкам не было.
— Я притащу бочонок земляничной шипучки, а брат Грисом выпечку обеспечит, — продолжал развивать идею Берлап. — И под это дело все с удовольствием соберутся в Пещерном зале.
Сержант Таран проводил взглядом удаляющихся под ручку старика аббата и юного хранителя погребов, с сожалением понимая, что прелести мирной жизни на время придется забыть.
Вечернее солнце подсвечивало стены темно-розового песчаника. Аббатство напоминало темную розу на стебле длинной вечерней тени. Жаворонки, дощебетав вечернюю песню, опускались на равнину за тропой и рвом. Зайцы за зубцами стены устраивались поудобнее, готовились к долгому бдению и возможному нападению нечисти. Лучники и пращники проверяли оружие.
Сержант услышал всхлипывание. Молодая Флакка терла глаза лапой.
— Во, непорядок! — остановился перед ней сержант Таран.
— Извините, сэр. Но я подумала… Такой прекрасный вечер… Закат красивый… А все ли мы встретим утреннюю зарю! Нечисть за стенами. Понимаете?
Сержант протянул ей свой платок:
— Скорее всего, ночью ничего не произойдет. Это во-первых, во. А во-вторых, глаза покраснеют и красоту порастеряешь из-за слез своих. Так что вытри глазки и будь умницей, перестань реветь, во, во.
В Пещерном зале рэдволльцы, затаив дыхание, следили за сестрой Скривой, автором большинства загадок. Сейчас перед нею замер Джем Туда-Сюда и сосредоточенно слушал загадку.
— Угадай-ка, что это такое: «Миртл, дорогая! Ай! Ай! Как я рада! Ай! Ай! И я рада! Ай! Ай! Как детишки? Ай! Ай!»
Джем ответил без раздумий и колебаний:
— Это две ежихи колючие обнимаются.
Сестра Скрива сделала пометку в своем пергаменте.
— Спасибо, ответ верный. Прошу следующего.