Клятва воина (с илл.)
Шрифт:
— То есть этот злой Гуло может появиться здесь? — забеспокоилась сестра Скрива. — Вдруг он вообразит, что вы с Уолтом нашли его Камень?
Командор ободряюще похлопал сестру Скриву по спине:
— Не беспокойтесь, мэм, Уолт — настоящий лесных дел мастер. Его маскировка даже голодную змею обманет. Так ведь, отец настоятель?
— Командор прав, сестра Скрива. По следам наших товарищей этот Гуло сюда не придет. Тем не менее я бы просил присутствующих не рассказывать об услышанном, чтобы зря не волновать аббатство.
Кротоначальник Браффи поднес ко рту свой роющий коготь:
— Хуш-ш-ш, дамы и господа, сэр Джем чуток прикорнул.
— Утомились, бедолаги. Пусть отдохнут. А мы пока можем поинтересоваться, что замышляют наши мелкие разбойники.
Потихоньку, на цыпочках все покинули Пещерный зал. Последними вышли отец Монотон и Командор. Закрывая дверь, Командор пробормотал аббату:
— Ночные огни на стенах временно отменим. Охрану я проинструктирую. На всякий случай усилим бдительность.
— Верно, друг мой. Я на тебя надеюсь, — прошептал аббат и пожал мощную лапу выдры.
Позавтракав, малышня снова выбежала на снег. В аббатстве воцарилась тишина. Со столов в Большом зале уже убрали, большинство взрослых тоже вышли наружу. Конечно же, все делали вид, что вышли только для надзора за детишками и первый снег их вовсе не интересует.
Аббат прошелся по вытертым плитам Большого зала и остановился перед гобеленом с портретом Мартина Воителя, героя-освободителя их Лесов, одного из основателей аббатства. Много сезонов прошло с тех пор, но Мартин оставался духовным покровителем Рэдволла. Его меч висел на стене между двумя скобами, а хозяин меча мудрыми, добрыми, но внимательными глазами следил за сменой событий и поколений. Он смотрел в глаза каждому из находившихся в зале, следил за тобой, в каком бы месте зала ты ни оказался.
Снаружи доносился шум веселья взрослых и детей. Дороги были эти звуки сердцу отца Монотона. Он поднял глаза к портрету покровителя аббатства и прошептал:
— Не дай судьбе сыграть с твоим аббатством злую шутку, Мартин, прошу тебя.
Слегка подмигивали фонари, гобелен колебался от ветерка, врывавшегося сквозь открытую дверь, но изображение Мартина не шевелилось. Уверенно и непоколебимо стоял древний воин на страже своего детища, ныне, как и во все прежние сезоны.
4.
Королевство, подвластное Его Беличьему Величеству Аральтуму и его супруге Идге, ограничивалось небольшой рощицей из буков, орешника и всяких разных березок, сосен да елок. Роща эта находилась в двух лигах от Саламандастрона, древней крепости барсуков, и невдалеке от места, где Джем и Уолт нашли разбитую лодку северной росомахи Аскора.
Титулом короля тщеславный толстяк Аральтум наградил себя сам, одновременно пожаловав титул королевы своей высокомерной и плохо воспитанной половине. Очень они подходили друг дружке. Появилась парочка тщеславных белок в этой рощице около дюжины сезонов назад и завладела территорией с помощью наемников, предлагавших свой меч и службу в обмен на возможность безбедной жизни в кронах изобилующих плодами деревьев. Королевский двор расположился в центре рощи. Аральтум и Идга развлекались, выдумывая множество мелких церемоний, законов, актов, штрафов, соблюдение которых обеспечивали все те же «солдаты удачи».
В самом начале праздника королевской чете под одобрительные возгласы преподнесли новое знамя, прикрепленное к ивовому древку. Идга выполнила изящный реверанс, оступилась и приземлилась на свой обширный зад. Порыв свежего ветра чуть не снес с ног Аральтума. Два капитана, Муштрик и Чумик, спасли знамя и Его Величество, придворные дамы и слуги подняли Ее Величество, и церемония продолжилась как ни в чем не бывало.
Король приступил к своей речи:
— Гм… Э-э… У кого не замрет душа при виде нашего королевского штар… штандарта? Невольно почтительно склоняются головы, вздымаются хвосты в порыве энзутити… энтузизи… энтузиазма. Сердца бьются чаще, а дышится вольнее… Широки просторы родной рощи… Нет на свете другой такой страны… гм, я, во всяком случае, другой такой страны не знаю, где так вольно…
Паузы королевской речи благодарные слушатели то и дело заполняли воплями восторга.
— …и вселяет ужин… то есть ужас — в трусливые душонки ничтожеств, посмевших посягнуть на нашу нерушимую Родину, э-э, на мое королевство.
На глазах особо восторженных дам заблестели слезы.
— Этот всепобеждающий стяг будет вечно развеваться над просторами королевства символом несравненной красоты и мудрости королевы Идги и мощи, мужества, бесстрашия ее короля, великолепного…
Здесь он поднял обе лапы, потому что подданные единодушно завопили:
— Да здравствуют королева Идга и король Аральту-у-у-у-ум!!!
Процессия запетляла между деревьями. Во главе шествовал Его Величество, за ним Муштрик и Чумик несли королевское знамя. Далее следовали шестеро приближенных, за которыми резвилась толпа скоморохов, во всю мочь распевавших хвалебную песнь Их Величествам (сочиненную Идгой и Аральтумом все в те же зимние вечера).
О, Ваши Блистательность и Вседержавность,
Хранители наших законов и прав,
Нам, Вашим подданным, осталась лишь малость:
Молиться, чтобы никто Вас у нас не украл!
О, Аральтум, о, Идга Прекрасная,
В честь благородства Пушистых Хвостов
Готовы склоняться мы ниц ежечасно,
Восклицая каскады только радостных слов!!!
У самых корней громадного каштана, в кроне которого размещался королевский двор, внимательный взгляд мог обнаружить крепкую дверцу. За нею спряталась каморка для содержания под стражей всяческих злоумышленников, «инакомышленников» и прочих нежелательных негодяев.