Клятва ворону
Шрифт:
– Да, он собирался с помощью храмовников объявить вас ведьмой. Я слышал их разговор с Бальдором. Этот колдун опаснее и хитрее Хьёрдис, и кайзер во всем слушается его. Ваши слова о чудище и драугре поссорили их. Драугр дело рук Бригитт и Бальдора. Оказалось, кайзер не знал об этом. Он был в ярости, когда понял, что Бальдор и кайзерин пытались погубить вас с помощью Гермара. Бальдор в конце концов предложил пригрозить Торхельму, что вас казнят как ведьму. Но теперь все забыли о совете храмовников, ибо кёниг уже не в их власти и вот-вот встанет под стенами Грёвлана, - в его голосе звучало торжество.
– Мне пора уходить. Вы заложница Тригвальда, - торопливо заговорил он.
– Если Торхельм решится на приступ, нам нужно будет бежать. В городской страже служит тысячное войско Гримнира. Когда военачальник узнал, что его кёнигин томится в плену у кайзера, то вознегодовал. Они готовы поддержать вас... мне пора, я приду, как только смогу!
Кёрст торопливо выскользнул за дверь, заслышав шаги в переходе. Кветка прильнула к двери, прислушиваясь к тихому разговору. Еще немного, и всё стихло - Кёрст благополучно покинул башню. Кветка не находила себе места, раз за разом вспоминая слова риттера. Еще никогда мгновения не тянулись так медленно.
Прошла еще одна томительная ночь и день. В сумерках в её дверь вновь постучал молодой риттер. Он не стал входить, быстро прошептав ей через дверь:
– Завтра будут переговоры, вас отвезут в город. Я буду рядом.
Кёрст исчез так же стремительно, как и в предыдущий раз. Кветка была сбита с толку. Она с нетерпение ждала следующего утра, надеясь, что Кёрст сказал правду, и она хоть ненадолго покинет ненавистные стены башни. На рассвете, раньше обычного, явились служанки. Все трое были напуганы и взволнованы. От их было сдержанности и молчаливости не осталось и следа. Прислужницы с особой тщательностью накрывали на стол и убирали в покоях.
– Госпожа, - неожиданно обратилась к Кветке одна из них, розовощекая и пышнотелая девица.
– Мы узнали, что вы невеста Торхельма Фридландского.
– Так и есть, - ответила кёнигин, удивленная тем, что девица решилась на разговор с ней.
– Кёниг Фридланда второй день как осадил Грёвлан. Осмелюсь спросить, правда ли то, что его воины не чинят бесчинств в захваченных городах?
– Грёвлан самый большой и защищенный город Северных пределов. Вы уже пророчите ему поражение?
– удивилась Кветка.
– Как бы мы хотели надеяться на победу кайзера, но среди простых жителей города нет никакой уверенности в этом. Многие, кто желали уехать из города, не успели выбраться.
– Драккеры молодого кёнига сторожат выход в море. Ни одна ладья не может ни причалить, ни отчалить. Осмелившиеся сражаться драккеры кайзера потоплены. Воины из других земель не желают драться за кайзера и переходят на сторону Торхельма..., - доверительным шепотом поведала вторая прислужница.
– Кайзер каждое утро собирает совет и встречается со своими военачальниками. Люди пребывают в неизвестности. Город на осадном положении, и жителям приходится обходиться запасами. Но пуще голода мы все боимся взятия Грёвлана, когда воины кёнига будут мстить за своего господина нам, простым жителям, - испуганно блестя глазами, заключила третья.
– Большое ли войско у Торхельма?
– Кветка обрадовалась возможности узнать побольше от испуганных девиц.
– Двадцать
– Видят боги, Торхельм не хотел этой войны. Я не знаю, что ждет Грёвлан, если боги пошлют ему победу, - честно призналась
Кветка, думая о том, что её будущее пока не менее туманно.
Дверь отворилась, и в покои Кветки шагнул Хакон. Девицы потупили взоры, поклонились и поспешно удалились. Риттер был в полном боевом облачении, держа в руке шлем. Он отвесил глубокий поклон, откинув за спину расшитую золотом накидку, которую следовало бы надеть на пир к кайзеру, нежели на битву.
– Моя госпожа, - учтиво начал он.
– Прошу вас проследовать за мной во двор. Мы, не медля отправляемся в город, к крепостной стене. Кайзер приказал доставить вас, как можно скорее, - поспешно добавил он.
– Я готова, - с достоинством молвила Кветка, поднимаясь ему навстречу.
Она не преминула заметить, что прежде заносчивый риттер вел себя предупредительно. Видимо, близость войска Фридланда заставила начальника замковой стражи быть гораздо любезнее и обходительнее с пленницей. Накинув плащ, Кветка спустилась во двор в сопровождении Хакона и стражи. Их ждал крытый возок с небольшим оконцем. Возница стремительно гнал лошадей по непривычно пустынным улицам Грёвлана. Множество воинов и мужчин Грёвлана в кожаных бранных рубахах, отсутствие торговцев, женщин и детей на улицах, - всё это напоминало ей дни осады Гримнира. Только теперь вместо тягостного страха она ощущала пьянящую радость и надежду на победу Торхельма. "Только бы он успел", - шептала про себя Кветка, вспоминая слова Кёрста о том, что Бригитт и Бальдор не намерены выпустить её живой из своих когтей.
По небу ползли синие тучи, низко нависая над землей. Холодный колючий ветер гнал их с моря на Грёвлан. Когда возок подъехал к городским воротам, наглухо закрытым и укрепленным, казалось, сам воздух потемнел, а ветер задул всё сильнее. Кветка выбралась из возка, шуря глаза от песка и пыли и удерживая рвущуюся от ветра накидку. Под тесовым навесом в окружении свиты и воинов восседал кайзер. По бокам от него горели жаровни, пламя которых, раздуваемое ветром, билось о почерневшие решетки и готово было вот-вот улететь, словно огненная птица. Тригвальд в кольчуге и золоченом шлеме сидел мрачный и осунувшийся, хмуро вертя в руках свиток. Его лицо утратило былой румянец и самодовольное выражение, какое Кветка наблюдала в их последнюю встречу. За спиной кайзера стояла Бригитт, зябко кутаясь в бархатную накидку с соболиным подбоем и выжидательно смотрела на Тригвальда. Сердце Кветки радостно забилось, когда она заприметила среди стражи Кёрста.
– Ты опоздал, Хакон. Посланник был здесь и передал свиток с посланием, - недовольно прошипел один из придворных.
Хакон, идущий впереди Кветки, поклонился кайзеру, и, оставив девицу, встал рядом с остальными вельможами. Придворные с любопытством и опаской смотрели на Кветку, желая лучше рассмотреть ту, что выбрал кёниг Фридланда и ради которой привел войска. Заметив перешептывание и любопытные взгляды, направленные на Кветку, кайзерин скривилась. Девушка заметила, что к выражению презрения на лице Бригитт прибавился страх.