Клятва. История любви
Шрифт:
– Это паштет? – спросил он.
– Домашний, – объяснила Гас. – Джеймс охотится на уток.
– Правда? – удивился Майкл.
Взяв крекер, он намазал на него паштет.
– И на оленей, и на медведей, и однажды даже на милых маленьких кроликов, – вмешалась Гас.
– Как видишь, – невозмутимо произнес Джеймс, – Гас не большая фанатка этого спорта. – Он взглянул на Майкла. – Полагаю, ты, как ветеринар, тоже вряд ли. Хотя в этом есть свое очарование: когда возвышаешься над всем миром, вокруг полная тишина,
– Понимаю, – произнес Майкл, хотя и не понимал.
– Джеймс – идиот! – одним снежным днем заявила Гас, когда ей позвонила Мелани. – Он сказал, что если я не перестану разгуливать по Вуд-Холлоу-роуд, то рожу ребенка под телеграфным столбом.
– Я думала, у тебя еще есть время.
– Попробуй сказать ему.
– Примени другую тактику, – предложила Мелани. – Скажи ему, что чем лучше ты подготовишься к рождению ребенка, тем легче будет обрести прежнюю форму.
– Кто сказал, что мне нужна моя прежняя форма? – спросила Гас. – Разве я не могу позаимствовать чью-нибудь еще? Фарры Фосетт… Кристи Бринкли? – Она вздохнула. – Ты не знаешь, как тебе повезло.
– Потому что я только на пятом месяце беременности?
– Потому что ты замужем за Майклом.
Мелани не сразу ответила. Ей нравился Джеймс Харт – с его невозмутимым видом жителя Новой Англии, непринужденным шармом, оттенком бостонского акцента в речи. Многие особенности, которыми обладала Мелани, были также присущи Джеймсу, но с позитивным уклоном. Мелани была сдержанной, Джеймс – уравновешенным. Она была робкой, он – склонным к самоанализу; она была увлекающейся, он – требовательным.
К тому же он оказался прав. Через три дня у Гас отошли воды в полумиле от дома, на Вуд-Холлоу-роуд, и, если бы проходящий автомобиль телефонной компании не остановился с предложением помощи, она вполне могла бы родить Кристофера на обочине дороги.
Ей приснился сон. Мелани видела спину Майкла, опустившегося на корточки в конюшне. Его серебристые волосы сверкали в свете раннего утра, руки двигались над вздымающимся животом жеребящейся кобылы. Сама Мелани стояла где-то наверху – наверное, на сеновале, – чувствуя, как по ее ногам стекает вода, словно она обмочилась, и зовя на помощь, хотя изо рта у нее не вылетало ни звука.
Так она узнала, что родит своего ребенка одна.
– Я буду звонить тебе каждый час, – уверял Майкл.
Но Мелани знала, как он работал. Стоило ему заняться коликами у лошади или маститом у овцы – и он переставал замечать время, а большинство дорог, по которым он ездил в качестве ветеринара, были лишены роскоши телефонных будок.
Ее срок подошел в конце апреля. Однажды поздно вечером Мелани услышала, как Майкл отвечает на телефонный звонок, лежа в кровати. Он прошептал что-то, чего она
Ей опять приснилась конюшня, и она проснулась, обнаружив, что матрас намок.
От боли она согнулась пополам. Должно быть, Майкл оставил где-то записку с номером телефона. Мелани прошла через спальню и ванную, периодически останавливаясь и пережидая схватку, но не смогла найти эту записку. Она сняла трубку и позвонила Гас.
– Сейчас, – проронила она, и Гас все поняла.
В это время Джеймс оперировал в больнице, и Гас пришлось взять с собой Криса, которого она усадила в автомобильное сиденье.
– Мы найдем Майкла, – уверила она Мелани, положила руку подруги на рычаг переключения, велев сжимать его, когда станет больно. Она припарковала машину у отделения скорой помощи. – Побудь здесь, – сказала она, схватив Криса и бросаясь к раздвижным дверям. – Вы должны мне помочь! – крикнула она дежурной медсестре. – Женщина рожает.
Медсестра заморгала глазами, глядя на Криса.
– Похоже, вы опоздали, – сказала она.
– Это не я, – пояснила Гас. – Моя подруга. Она в машине.
Через несколько минут Мелани уже была в родильном отделении и, одетая в свежую больничную сорочку, корчилась от боли. Акушерка повернулась к Гас:
– Полагаю, вы не знаете, где отец?
– Сейчас приедет, – ответила Гас, хотя это было неправдой. – Я побуду вместо него.
Акушерка взглянула на Мелани, которая взяла Гас за руку, и на Криса, спящего в переносной колыбели:
– Отнесу его в детскую. Младенцам нельзя находиться в родильном отделении.
– А я думала, здесь им самое место, – пробубнила Гас, и Мелани захихикала.
– Ты не говорила мне, что это больно, – пожаловалась Мелани.
– Конечно говорила.
– Но ты не говорила, – уточнила она, – что так больно.
Врач была та же, что принимала роды у Гас.
– Дайте угадаю, – обратилась она к Гас, просовывая руку под сорочку Мелани, чтобы обследовать шейку матки. – Вам так понравилось в первый раз, что вы не смогли остаться в стороне. – Она помогла Мелани приподняться. – Хорошо, Мелани. Я хочу, чтобы вы потужились.
Лучшая подруга обнимала ее за плечи, и вскоре Мелани, пронзительно крича, родила девочку.
– О господи! – воскликнула Мелани, и ее глаза увлажнились. – О-о, взгляните на это.
– Я знаю, – сдавленным голосом произнесла Гас. – Я вижу.
И она ушла за собственным ребенком.
Акушерка как раз положила лед между ног Мелани и закрыла ее до пояса одеялом, когда в палату вернулась Гас с Крисом на руках.
– Посмотри, кого я встретила, – сказала она, придержав дверь, чтобы Майкл мог войти.
– Я же говорила тебе, – проворчала Мелани, но сразу повернула ребенка лицом к Майклу.