Клятва
Шрифт:
Портал вывел меня на подъездную дорожку недалеко от входа в городской особняк. Почти таким я его и запомнила – из серого камня, с красной черепичной крышей, окружённый ухоженным садом… Разве что в моих воспоминаниях он был гораздо больше.
Медленно направилась к большим двухстворчатым дверям, прокручивая в голове план действий.
Войти. Сослаться на Максимильяна, возмущаясь его ультимативной просьбе принести ей свои извинения за моё вчерашнее поведение. Заставить фамильные артефакты среагировать на моё присутствие так, чтобы Алекса это заметила. И заманить её в ловушку.
Незаметно
Позвонившись, отсчитывала секунды, вместе с ударами своего сердца.
Осталось совсем немного.
Дверь мне открыла сама Алекса, молча пропуская внутрь. Этого я не планировала, рассчитывая на кого-то из слуг, но делу такой поворот не мешал. Наоборот, всё можно провернуть быстрее.
– Лени Зангард, я…
– Не стоит, - прикрыв дверь, перебила меня женщина. – Хорошо, что ты сама пришла ко мне, Милинда…
Она ещё не успела договорить, как я провались в темноту, почувствовав сильный удар по затылку.
53
Нарден Райс.
Нарден переместился в свой дом в столице, стараясь избавиться от охватившей его ярости.
Отец молодец. Сам себя на этот раз превзошёл! И девушку подготовил по высшему разряду, даже нашёл способ каким-то образом влиять на эмоции Нардена, и детали происходящего в Лонс-Крике все продумал… почти все. Не учёл лишь ушлую натуру Амалии.
Бесы!
Даже сейчас, услышав всю правду от самой девушки, его изнутри съедал червячок сомнения. Сам от своих мыслей чуть не засмеялся в голос! Сначала был уверен, что она заодно с отцом, но, стоило мужчине поверить в обратное, как Амалия тут же заверят его в противоположном.
И чем же она так умудрилась залезть ему под кожу? Что использовала?! И ведь, с самой первой их встречи, ещё тогда, во время приветственной речи отца…
Сначала Нарден обернулся на мягкий смех девушки, привлёкший внимание и самого Максимильяна к устроившимся на подоконнике претенденткам. Взгляд сам остановился на ней, отмечая, как она сосредоточенно наблюдает за сменой личины подруги-хамелеона, как слегка поджимает губы. Но стоило ей и самой сбросить личину, как у Нардена на мгновение перехватило дыхание. Казалось бы – чем она отличается от остальных присутствующих девушек в комнате? Абсолютно ничем. Такая же голубоглазая блондинка, как и собравшиеся здесь девушки. Так почему же его так и подмывало вновь взглянуть на неё? Откуда взялось чувство удовлетворения, когда отец попросил её задержаться? Почему он не мог оторвать взгляда от её лица, когда она приближалась к ним?
Всё это привычно раздражало, скрывая за злостью странное влечение к девушке. И с каждой их последующей встречей оно становилось сильнее. Постепенно к влечению примешивалось желание видеть её, слушать. Прикоснуться. Защитить.
В какой-то момент он поверил ей. Не смог сдержаться и поцеловал, ломая свою жизнь на «до» и «после», как бы банально это не звучало. Нарден начал чувствовать что-то к ней. Что-то большее, чем простое влечение, хоть умом и понимал, что это всё невозможно. Подозревал
С каким трудом Максимильян уговорил сына в последний раз поучаствовать в отборе – можно и не говорить. В какой-то момент Нарден понял, что проще согласиться и перетерпеть один месяц, чем и дальше выслушивать отца и терпеть подсовываемых девиц.
Максимильян делал много попыток привлечь внимание сына заранее снабжёнными информацией девушками, но все попытки были обречены.
Нарден криво ухмыльнулся, вспомнив, как в академии к нему подбежала светловолосая девушка, радостно заявив, что она – Милинда… Первые пять минут он молча слушал её лепет, про каких-то монахов, спасших её, как она много лет была погружена в магический сон… от неё разило приворотным зельем настолько сильно, что у Нардена запершило в горле. Пожалуй, это было единственным, что он тогда почувствовал.
Дальше – больше.
Скольких блондинок он обнаруживал, возвращаясь в свою спальню? А на скольких натыкался в повседневной жизни? Про эти «отборы» и говорить нечего. Здесь у отца всегда были заготовлены девушки, которые «вдруг» начинали вспоминать Лонс-Крик…
Глядя на всё это, Нарден испытывал лишь нарастающее раздражение. Нет, монахом мужчина не жил, потребности никто не отменял, как и дома для утех, но прикасаться к подсунутым отцом женщинам желания он никогда не испытывал. Лишь раздражение и брезгливость.
Нарден после того дня редко чувствовал вообще что-либо…
Детали своих ощущений после смерти Милинды он рассказал ещё в тот день, как и то, что убили её ударом в сердце. Единственное, о чём он умолчал, так это о явлении призрака девочки. Несколько секунд она была рядом с ним, что-то беззвучно крича ему. В этом и была главная ошибка Максимильяна – не стоило Амалии имитировать шрам. Нарден прекрасно осознавал, что Милинда ушла за грань, так что…
Если бы не это, тот их «разговор» закончился совсем по-другому, а не брачным обрядом.
Нарден и сам не может объяснить, почему перенёс её в храм. Зачем связал их жизни? Да, он был зол. Да, действовал на эмоциях, но этот поступок казался настолько правильным, что мужчина просто не стал ему сопротивляться. Как и снятию с девушки печатей. Он действительно нашёл информацию, что боевые хамелеоны проворачивают такие эмоциональны аферы с помощью них, но… Печати сняты, а наваждение никуда не делось. Оно и понятно, за что они отвечали на самом деле лекарь пояснил, так что причина тяги Нардена к девушке была в чём-то другом. Ему до сих пор хотелось прижать к себе Амалию и…
Боги! О чём он думает? Амалия на пару с отцом не погнушались даже подкупом экзорциста! Перед глазами встала картина того, как девушка ворвалась в кабинет отца в одной лишь тонкой ночной сорочке, плавно очерчивающей изгибы стройного тела…
– Они подкупили экзорциста, - прошептал Нарден, вспомнив про защитника рода Зангард.
Вот что не давало ему покоя.
Вот тот самый момент, заставляющий его оправдывать Амалию и искать скрытый смысл!
И пусть только попробует заявить, что и сущность они подкупили!