Клятвопреступник
Шрифт:
Еслион сработает. Но уверенность в этом быстро таяла.
Сцепив руки, он подсадил Ренн на дерево. Затем склонился к Волку и велел ему оставаться поблизости, вернуться к наступлению Света и остерегаться ловушек.
Дыхание Волка согрело его лицо, он прислонился мордой к лицу Торака.
«Береги себя, Брат», — сказал он Тораку.
Он был таким доверчивым. А Торак вел его навстречу ужасной опасности.
Повинуясь порыву, Торак вытащил рожок из мешочка, вытряс оттуда немного охры и втер ее в лоб Волку там, где он не смог бы слизать
«Береги себя, Брат», — повторил он.
Протягивая руку к грубой коре липы, он умолял Лес защитить Волка. Шрам от удара молнии был толще запястья Торака, и он взобрался по нему, словно по веревке. Ему показалось, что дерево ощутило его присутствие. Он попросил липу не выдавать их. Забравшись на дерево, Торак посмотрел вниз: там все еще стоял Волк, и глаза его сияли серебряным пламенем. Затем он побежал в Лес и растворился в темноте.
Умостившись в развилке трех толстых стволов, Торак и Ренн не стали разматывать свои спальные мешки, полагаясь на одежду из шкуры оленя, которая должна была не дать им замерзнуть.
— Подождем здесь до утра, — прошептал Торак, — так меньше шансов, что нас заметят.
И меньше шансов спастись, еслиих все-таки заметят, но никто из них не стал говорить этого вслух.
Ренн указала на высокую ель к северу от стоянки племени Зубра. Ветви на ее верхушке топорщились навстречу звездам, они должны первыми встречать восход солнца. Она достала стрелу из колчана и приготовилась.
Ренн прицелилась, и ее лицо приняло выражение крайней сосредоточенности. Из-за маскировки она казалась совсем чужой, словно, подумал Торак, она стала одной из людей Сердца Леса.
Ее лук заскрипел. Она снова опустила его. Ночь была слишком тихой. Люди Зубра могли услышать пение отпущенной тетивы.
Наконец порыв ветра разбудил деревья. Она прицелилась и выстрелила. Стрела вонзилась в ель, и ее ноша соскользнула на веревку, привязанную к древку. Ренн вставила еще одну стрелу и выстрелила в другое дерево, восточнее, затем еще и еще, всякий раз выжидая, пока шум ветерка заглушит звук выстрела.
Теперь им нужно было ждать до рассвета и надеяться, что их план удастся.
Другого у них не было.
В темноте вспыхнул костер.
Ренн стиснула руку Торака. Стоянка племени Зубра оказалась значительно ближе, чем они думали. С высоты своего укрытия в ветвях липы они видели, как высокие фигуры с муравьиной сосредоточенностью двигаются в полной тишине. Несколько человек собрались вокруг дерева в центре стоянки, обмазывая чем-то темным его нижние ветви. Двое других склонились, чтобы разжечь другой костер.
Торак был озадачен. Зачем разжигать костер таким трудоемким способом, если можно поджечь его горящей веткой из первого? И они не пользовались кремниевыми пластинами. Мужчина зажал палку меж ладоней, вворачивая ее в кусок дерева на земле, который он прижимал одной ногой, а сам тем временем придерживал палку вертикально при помощи поперечины, которую зажимал зубами. У него получилось. Пошел дым. Второй мужчина подпитал огонь клочками мха, затем подбросил щепок. Когда огонь уверенно разгорелся, все встали на колени и коснулись лбами земли.
Люди Зубра все прибывали из Леса. Торак насчитал пять, семь, десять. Каждый мужчина, а это все
Торак покрылся холодным потом. Гауп был прав. Эти люди в самом деле были другими.
И все же сейчас они устанавливали вертела над огнем, и вскоре он уловил восхитительный, знакомый запах жареного тетерева, удивительно не сочетавшегося с мрачной атмосферой стоянки.
— Почему они не разговаривают? — прошептал он.
— Думаю, они стараются быть более похожими на деревья, — шепнула ему Ренн. — Этого люди Сердца Леса желают превыше всего: быть, словно деревья.
— Я заметил больше уткнутых щитов, чем людей.
Она кивнула и подняла вверх три пальца. Трое охотников еще рыскали по Лесу. Они правильно поступили, решив забраться на липу.
Они спали по очереди, сменяя друг друга на страже. Небольшой дождик накрапывал, вторгаясь в сны Торака, в которых Лес виделся ему темным, заболоченным морем, где ночные птицы порхали, словно рыбы. Издалека раздалось «У-ху, у-ху» большого филина.
Ренн потрясла Торака за плечо:
— Скоро рассвет.
Он моргнул, потирая затекшую голень. При свете дня в лесу было оживленно, дул сухой южный ветер. Зяблики и славки уже распелись вовсю, а горлицы только начинали.
— Надеюсь, Рип и Рек все еще спят, — пробормотала Ренн. — Нам только не хватало еще вороньего приветствия.
Торак попытался улыбнуться. Ему все меньше и меньше верилось в то, что их план сработает. Даже если все получится, у них будет совсем немного времени на то, чтобы переплыть Черную Воду, и тогда они окажутся на земле племени Лесной Лошади. А в это время Тиацци уходил все дальше.
Сумрачный свет просочился в стоянку, и Торак смог различить горбатые укрытия, расположенные вокруг центральной березы.
Он смотрел на нее. Не может этого быть. Нижние ветви дерева были красными. Это не отблески утреннего солнца сделали их такими. Сами ветви: кора, веточки, листья, — все было сплошь покрыто охрой. «Зачем, — спросил себя он, — кому-то понадобилось красить всю ветку в красный цвет?»
Но времени задавать вопросы у них не было. Солнце поднималось. Вскоре им нужно будет отправляться в путь.
К северу от них на вершине ели что-то сверкнуло. А потом снова — дальше к востоку. Ренн ухмыльнулась.
Пока их план работал. Кремниевые пластины, что они привязали к древкам ее стрел, блестели и звенели на ветру.
Люди Зубра заметили этот блеск. Мужчины указывали на деревья, бежали за оружием и щитами.
Торак и Ренн быстро спустились с дерева. Волк появился, его шерсть вся была мокрой от росы. Они направились к реке.
Ивы, свисавшие над Черной Водой, все еще были погружены во тьму. Людей Зубра поблизости видно не было. Торак молился, чтобы они все были привлечены их приманкой. Стянув с себя ботинки, они привязали их к спальным мешкам и стали спускаться к берегу через тростники, двигаясь осторожно, чтобы не вспугнуть каких-нибудь речных птиц, которые могли бы выдать их присутствие. Отмель была забросана зелеными деревцами, прибитыми к берегу после наводнения.