Клык Фенрира
Шрифт:
Сен-Жермен задумался. Несколько минут хмуро молчал, а затем проворчал:
— Ладно, попробую что-нибудь придумать. А ты пока запри его в кладовой в подвале, там дверь прочная и на окне решетка.
— Ваше сиятельство, ведь без памяти он. Может, помощь какая нужна?
— Да, похоже, ему крепко досталось, все силы на восстановление истратил. Но это и к лучшему — нам меньше проблем. Хенну! — крикнул граф.
На его зов явился одноглазый, и Сен-Жермен, указав на приходящего в себя парня, сказал:
— Возьмешь этого, пойдешь с ним, — кивок в сторону Семена, — запрете в кладовой. Да, Семен, меня какое-то время не будет.
Алексей зашевелился и попытался сесть. Его полубезумный и испуганный взгляд остановился на Сен-Жермене и стал более осмысленным, испуг сменился облегчением. Но граф отвернулся от молодого человека и жестко приказал:
— Ты, Семен, с ним не миндальничай. Запомни, это уже нелюдь. Может, и человечинки попробовал, не дай бог, конечно. Надеюсь, с его дамой все в порядке.
Алексей растерянно хлопал глазами, он, казалось, плохо понимал, что с ним произошло и как он здесь очутился.
— Господин граф, — голос парня дрожал и срывался на вой, — помогите! Почему вы так говорите? Я ни в чем не виноват!
Но Сен-Жермен на него даже не смотрел.
— Ты уж молчи, бедолага, — вздыхая, проговорил Семен. — Авось, их сиятельство придумают, как тебе помочь. Ты уж потерпи пока.
Хенну тем временем взял в охапку слабо сопротивлявшегося Алексея и потащил его к лестнице в подвал.
Граф, задумчиво посмотрев им вслед, пробормотал:
— Надо же, оборотень! Вот ведь какое странное совпадение… Случайность? Не люблю я таких случайностей! Все же лучше бы пристрелить…
Выполняя поручения Самуила Розы, Шнайдер едва не пропустил время, когда планировал проверить пленника. Как раз сейчас первая доза лекарства должна была полностью впитаться в организм. Ганс собирался записывать все происходящие с подопытным изменения, чтобы их можно было учесть во время следующего эксперимента. Все же рассчитать нужную дозу эликсира непросто, и Шнейдер панически боялся, что трансформация пойдет не так, опытный образец погибнет раньше, чем нужно. Из парня все равно выйдет хороший зомби, но недолговечный.
В подвале было подозрительно тихо, лишь из углов слышалось невнятное шебуршение. Некромант ускорил шаг, суетливо спускаясь по лестнице. Шнайдер близоруко щурился, старясь разглядеть в полумраке ступени. Одной рукой он придерживался за стену, а в другой сжимал металлический подсвечник с толстой свечой, которая давала больше дыма, нежели света.
Глаза с трудом привыкали к темноте, но, уже едва спустившись с лестницы, Шнайдер понял, что случилась беда. Остатки клетки стояли у стены. Вся передняя часть полностью отсутствовала, куски прутьев валялись на каменном полу. Ганс никогда не видел, чтобы железо крошилось, но, судя по всему, с клеткой именно это и произошло. Как такое может быть, Ганс не представлял, он не знал ни одного заклинания, способного на подобное разрушение. Мальчишки в подвале, естественно, не было, зато к ногам некроманта суетливо подползали четыре руки с кольцами. Тела зомби, разодранные, словно тряпичные куклы, валялись у стен. Некромант, сокрушаясь, обошел останки и яростно взвыл.
Из этих полусгнивших кусков мяса уже ничего не соберешь, а вместо девушки вообще осталась лишь кучка пепла и валяющееся кольцо. Конечно, могильщики доставили сегодня
На крики и стенания Шнайдера в подвал прибежал Самуил Роза и замер в изумлении.
— Где? — только и мог произнести он, едва шевеля губами. — Где мальчишка? Ганс, поганец, ты куда дел ученика Сен-Жермена? У меня на него были планы!
— Не знаю, куда он пропал. И как смог сбежать, не понимаю, — сокрушенно помотал головой некромант, все еще пытаясь сложить один из разобранных трупов.
— Как он мог исчезнуть? Ты же в клетку его запер! Да кто же он, черт возьми, такой? — Барон немного отдышался и, словно что-то вспомнив, метнулся к лестнице.
— Документы, — дрожащими губами прошептал он и бросился в сторону кабинета. Если исчезла папка с бумагами — это конец.
Прочная дубовая дверь имела окошечко, забранное решеткой. Видимо, прежний хозяин планировал устроить здесь карцер для провинившихся слуг, а хозяйственный Семен использовал комнатенку под кладовку, складывая туда не только мешки с мукой и крупой, но и разную утварь, которая в хозяйстве без надобности, а выбросить жалко.
Граф осторожно заглянул в окошко. В полутемной каморке было тихо. Никакого движения.
— Хм… а он там жив еще? — буркнул Сен-Жермен, внимательнее вглядываясь в темноту.
В углу между мешками с мукой сверкнули два красных уголька, метнулась размытая тень, и на дверь обрушился сильный удар. Граф отскочил от окошка и ошарашенно замотал головой.
— Силен! А какой прыткий! Я и заметить не успел, как он кинулся.
Осторожно заглянув в окно, Сен-Жермен рассмотрел странное и страшное существо, присевшее на корточки в центре каморки. Длинные руки-лапы с огромными когтями, тело скорее человеческое, чем звериное, но покрытое клочками белесой шерсти. Существо крутило головой с большими остроконечными ушами и вполне человеческим лицом, если, конечно, не обращать внимания на клыки, торчащие над верхней губой, и сверкающие красным огнем глаза. Тварь ворчала, принюхивалась и облизывала губы длинным розовым языком.
— Как интересно! — удивленно воскликнул граф. — Никогда раньше такого не встречал. Он застрял между двух ипостасей. И давно он такой? — обратился Сен-Жермен к Семену.
— Да нет. Сперва-то волком был. Большущим и почти белым. Красивая зверюга, я таких никогда не видел. И не буянил особо, так, порыкивал только да по каморке метался. А потом, стало быть, этой монстриной стал. Видать, в человека перекинуться хотел, да не получилось.
— Интересный феномен! У этого парня колоссальная сопротивляемость магическому воздействию. Я это заметил, когда ему удалось от чар мертвячки освободиться. Было бы неплохо понаблюдать за ним… поэкспериментировать… — Граф мечтательно задумался.
Но из задумчивости его вывел возмущенный голос Семена:
— Да побойтесь бога, ваше сиятельство! Опять вы про эти свои эксперименты. Нешто над живыми людьми можно глумиться! Спасать парня надо, а вы все про науку думаете.
Сен-Жермен сморщился, как от зубной боли, и замахал руками.
— Уймись ты! Учить он меня опять вздумал! Вот прикажу Хенну тебя выпороть, чтобы господину не перечил.
Одноглазый с готовностью закивал головой и оскалился в довольной улыбке.
— А и выпорете, так все одно правее не будете, — упрямо заявил Семен.