Клыкастая девушка
Шрифт:
— Джейн. — Голос Вана дрейфовал от куда-то очень далеко. Я постаралась открыть веки на доли секунды. Его лицо плавало передо мной, его волосы, сверкали как огонь. — На всякий случай … не сдавай Сару, и что-либо еще, что ты должна сделать, чтобы спасти свою семью …, делай это. Просто сделай.
Я отступала в свою могилу. Земля закрылась над моей головой.
Его слова следовали за мной в темноте. — Если ты должна, приведи меня к вампирам.
Глава 21
— Эй, — сказал холодный, краткий голос, пытающийся пробудить меня, — есть
— Пф. — Мой взгляд был размытым после сна, и моя шея убивала меня. Я, казалось, лежала полностью лицевой стороной вниз на ковре. Мне удалось поднять голову на несколько дюймов и я увидела рядом, как плитки пятнами выложили в сантиметрах от моего носа. Я моргнула и сфокусировалась на них.
На плитке было нацарапано. Т, Ы, И, Д, И, О, Т, К, и А.
Мгновенная мигрень осветила мой череп. Вздрагивая, я достигла плиток, намереваясь перестроить их в логическом порядке — и задумалась. Как они могут идти в алфавитном порядке, или числовой последовательности, но не в одно и то же время….
— Ох! — Я схватилась за голову. Любой вампир, не мог не быть парализованным нерешительностью над невозможным выбором. Это было гораздо хуже, чем простые скрепки. Глядя на эту жуткую вещь, я пришла к очевидному выводу.
— Ван Хельсинг, я собираюсь убить тебя. — Мои руки беспомощно зависли над плиткой. — Ты дурак, у нас был договор!
— Не со мной, — сказал кто-то откуда-то сверху меня. Я посмотрела вверх, щурясь от яркого жгучего света. Сара сидела на диване, с пистолетом Лили в одной руке и серьезно обозленным выражением на лице. Ван лежал на полу перед ней, вялый, как дохлая рыба.
— Дела, — сказал Ван, его нечленораздельные, пьяные слоги, — не пошли так, как планировалось.
— Без шуток, — сказала я. Сара использовала его в качестве импровизированной скамеечки для ног. Я попыталась потянуть силу от нее вниз по Родословной, но это было как пытаться высосать толстый молочный коктейль через тонкую соломку — пульс власти между нами был ударом, медленным и вялым. Я попыталась не думать о царапинах на плитках и разгадывании её, и должно быть я зажмурилась из-за жуткой боли. Открывая глаза снова, я кивнула на оружие Сары. — Ты знаешь, что не сможешь убить меня этим, правильно?
— Да. — Сара направила пистолет, как прежде, на мой лоб. — Но думаю, сколько удовольствия я могла бы получить, застрелив тебя.
— Не стреляй в нее, — пробормотал Ван. — Она довольно хороший вампир. Приятный вампир. Приблизительно. — Он икнул.
Я уставилась на него, по крайней мере это лучшее, что я могла, борясь с обманчивыми написаниями на плитках. — Что с ним произошло?
— Он накачан наркотиками под завязку. — Сара дернула пистолет, чтобы направить его на затылок Вана. — И я уверена, что пули разрушили бы весь его день. Теперь, твоё внимание на мне?
— Абсолютно. — У меня не было никаких сомнений, что она сделает это. Она выглядела здоровее, сильнее, в ярком солнечном свете, пробивавшемся сквозь окно; он выбрал теплые тона ее кожи и превратил её карие глаза в топаз…
Подождите. Солнце?
— Подождите секунду. Это день. И я бодрствую. — Это было преувеличение — мои сухие глаза горели, и я почувствовала, как будто кто-то легко и неоднократно скатывал кирпичи с моего черепа. — Как?
— Я считала, что если Эбенезер Ли мог употреблять
Я покосилась на неё. Способ по которому казалось, что она вибрирует, по сути был, всего лишь игрой света. — Боже мой, сколько ты выпила?
Она снова размахивала пустой банкой, её глаза были яркие и немного сумасшедшие. — Я не знаю. Я налила горячую воду прямо в полную банку растворимого. Я должна была съесть его ложкой.
Великолепно. Мало того, что я под прицелом, или, играю в скрабл думая как сложить плитки, так рядом со мной ещё и несовершеннолетний социопат, она была несовершеннолетним социопатом и выпила достаточно кофеина, который мог выпить целый класс студентов в конце года перед экзаменом. Неудивительно, что я проснулась. Я была поражена, что Сара не умерла. Я посмотрела на свои руки, которые перетасовывали плитки против моей воли. Нет, в алфавитном порядке было не лучше. — Ты прошла через все эти неприятности, чтобы разбудить меня для того, чтобы кричать на меня?
— Нет. — Сара наклонялась вперед, перемещая оружие так, чтобы дать отдых локтям на коленях. — Это — единственный способ быть уверенной, что никто нас не слушает. Ты не можешь согласиться с требованиями Хэйкона. Это — безумие. Хуже того, это глупо.
— У них моя семья. — Мой голос сорвался на слове. — Моя семья, Сара!
Она держала мой взгляд, непоколебимая. — Лили моя семья.
Я сжимала губы друг к другу на словах. Это другое. Это не может помочь.
— Это другое дело, — услужливо подал Ван. Я вздрогнула, глаза Сары сузились. — Она вампир. Должна быть мертвой. — Он нахмурился, как будто борется с глубокой загадкой. — Мертвее. Более мертвой. Без разницы.
— Гм, игнорировать Вана, хотя у него есть вопросы, — сказала я поспешно, Сара выглядела будто она может созерцать, вынимая коленную чашечку или две. — Не взирая на отношение его к моей личности. Я имею в виду, он меня убьет, не задумываясь.
— Не правда, — сказал Ван, звуча больно. — Я буду грустить об этом после.
— Лили — все, что у меня есть, Джейн. Я не позволю тебе причинить ей вред. — Лицо Сары было жестоким, бескомпромиссным. — В любом случае, сделка Хэйкона омерзительна. Он не выпустит твою семью, несмотря ни на что. Ты действительно веришь, что он отпустил бы такой хороший козырь? Он собирается сохранить твою семью запертой на всю жизнь, так что ты будешь вынуждена делать то, что он хочет.
Я закусила губу. Я не хотела это признавать, но то, что она говорила имело смысл. — Как ты можешь быть так уверена?
Сара пожала плечами. — Это — то, что я сделала бы, если бы я была им.
Сара, давай смотреть правде в глаза, это зло. Я потерла лоб, борясь с мигренью из-за скрабла[2] и растущим чувством отчаяния. — Это не имеет значения, — сказала я, опуская руку еще раз. — Будет или нет Хэйкон держать свое слово, я должна попробовать. Я не могу оставить мою семью.
— Конечно, ты не можешь, — сказала Сара, звучавшая раздражающе, как если бы я совершенно очевидно настаивала на этом. — Они твоя семья. Мы должны спасти их.