Клыки и монеты

Яшкин Алексей

Герхард наклонился к ученику и шепотом предупредил, что засадой руководят китобои и начинать будут они. Симон кивнул и в очередной раз вытер вспотевшую ладонь о плечо. Шрайбер медленно, чтобы не издавать лишнего шума, вытянул базельский кинжал из ножен. Симон с секундной задержкой повторил его действие.

Вскоре из подвала послышались крики. Голоса усилились и у входа появился неровный круг света. Первым наружу вышел вампир с лампадой. Следом показались два остальных, несущих на плечах выбранного жертвой больного.

За вампирами следовал

лоренцинанец. Помня, чем закончилась первая попытка отбить больного, он не пытался действовать силой. Вместо этого монах увещевал и уговаривал отпустить жертву. Но вампиры его просто игнорировали.

Симон упустил момент, когда китобой выстрелил из арбалета. Вампир с лампадой просто беззвучно упал. Сразу же старший наемник протяжно свистнул. Симон подскочил и бросился вперед. Вампиров прижали к стройке с трех сторон — спереди быстро приближались два китобоя, сзади Эзра со второй парой наемников и сбоку из кустов выбирались охотники.

Симон предполагал, что сабли дадут им преимущество в схватке. Но даже не представлял, насколько быстро все закончится. Ближе всех к китобоям оказался вампир-часовой. Он успел вытащить из-за пояса дубинку и замахнуться. В это время младший китобой сделал короткий шаг вперед и вертикально ударил саблей, сверху вниз. Последняя четверть клинка попала в голову вампира и это хватило.

Двое оставшихся вампиров успели бросить больного. Один выхватил из-за пояса плотницкий топор, другой здраво оценил шансы на победу и бросился бежать. Сначала дернулся в сторону охотников, но почти мгновенно передумал, развернулся и скрылся в подвале, оттолкнув стоявшего на пути монаха.

Оставшийся вампир попытался сопротивляться, но вчерашний горожанин ничего не мог противопоставить опытным наемника, которые к тому же превосходили его и в оружии, и в количестве. Старший китобой сделал несколько отвлекающих выпадов и закончил все один широким ударом.

Из упавшей на землю лампады вытекло масло, вспыхнуло и быстро погасло.

— Охотники, мы не пойдем в подвал! Догоняйте сами!

— Мы его достанем, только сторожите выход, — на ходу ответил Шрайбер.

Герхард поманил за собой коллег по цеху и осторожно спустился вниз. Симон и Эзра последовали за ним. Подвал был освещен редкими лучинами. Герхард выдернул одну и медленно пошел вперед, часто водя огоньком по сторонам и прислушиваясь.

Поэтому, когда к ним приблизился неожиданно вышедший из тени монах, Герхард чуть не ударил его кинжалом. В последний момент он понял, что перед ним человек в черной рясе и отвел руку с оружием. Лоренцианец приблизился к ним и прошептал:

— Он побежал в дальний конец подвала, где у нас лежат больные.

Герхард поднес лучину к лицу монаха и тихо попросил:

— Брат, прошу тебя, открой рот.

Лоренцианец послушался и показал зубы, Герхард дал знак, что перед ними человек. Брат провел охотников в глубь подвала, где на соломенных подстилках в ряд лежали больные.

Там их встретил еще один монах. Он

украдкой указал пальцем на третьего слева мужчину. Шрайбер жестом отдал команду, после чего Симон с Эзрой подошли к лежавшему, ухватили за ноги и сдернули с тюфяка. Герхард с размаху пнул его по ребрам. Потом уселся сверху, схватил за голову и силой раскрыл вампиру рот.

— Да, это вампир. Эзра, заканчивай его.

Охотник подчинился и провел ножом по горлу вампира. Когда мужчина затих, стоявший над ним монах осенил себя крестным знаменем.

— Иисус свидетель, я должен был сожалеть, что человек умер на освященной земле. Но он получил по заслугам.

Герхард мог бы завести философский спор о том, остается ли вампир человеком, но для этого он чувствовал себя слишком уставшим. Симон и Эзра за ноги потащили тело к выходу из подвала.

Когда охотники выбрались из импровизированного госпиталя, китобои уже разложили убитых в ряд и, судя по всему, успели их обыскать. Симон и Эзра положили четвертого, пока Герхард принес два короба со склянками.

Старший китобой подошел к Шрайберу.

— Уважаемый, мы свою часть договора выполнили. Плати.

— Я не с вами договаривался, уважаемые, а с господином Савьерном — спокойно ответил Герхард. — И отдам деньги ему, а не вам.

Наемник усмехнулся и не стал наставить. Он кивнул на последнего вампира:

— Как у вас с этим прошло?

— Он попытался спрятаться среди заразившихся. Лег вместе с другими больными. Может даже на место человек, которого они выбрали, чтобы кормиться.

— Понятно. Ну, достойная судьба для труса и подлеца. Мы можем уходить? Раз уж все готово.

— Нет, останьтесь с нами, пока мы не закончим.

Вскоре на улицу вышел старший из братьев, Антоний. Он поблагодарил охотников и согласился одолжить повозку с лошадью и обеспечить освещение. Пока лоренцианцы выносили две жаровни и разжигали в них дрова, Симон начал вскрывать одного из вампиров под руководством учителя.

Младший Эйбенхост по-другому представлял первую самостоятельную обработку добычи. В неровном свете он мало задумывался о качестве работы и сосредоточился на том, чтобы не порезать пальцы острым ланцетом и опускать органы в раствор без брызг.

Он плохо понимал, сколько времени это заняло. Просто в какой-то момент Герхард хлопнул ученика по плечу и поздравил с первым доведенным до конца вампиром. Рядом заканчивал работу Эзра.

— Я-то думал, у нас жестокое ремесло, — мрачно сказал один из китобоев, рассматривая перепачканного кровью Симона. — А тут прямо перебор.

— Это нужно для спасения больных, — ответил Герхард.

Он закрыл короб и положил его в телегу. Потом Эзра и Герхард погрузили туда же два целых тела вампира. Шрайбер настоял на том, чтобы довести их до остальных охотников, и силой заставить подготовить органы. Речь шла о лекарстве в пораженном эпидемией городе и нужно было сделать все, чтобы оно дошло до больных красной песчанкой.