Ключ для хранителя
Шрифт:
– Жалко? Так может, ТЫ его усыновишь, раз Борамир отказался?
– удивленно уставилась я на сестру.
– А что? Ты его будешь чаем своим с мятой поить, а он тебе за это об алантах лекции читать станет.
– Ой, да ладно тебе, - отмахнулась от меня Натэя.
– А еще он, когда я его провожала вчера, вздохнул так тяжело и сказал: "Жаль, что у моей Бенедикты совсем другой Грэй".
– А это еще кто такие?
– Бенедикта и Грэй? Герои одной очень старой истории о любви аланта и человека. То ли легенда, то ли быль. Я теперь и не вспомню. Мне папа в детстве про них
– А ведь уже, действительно, ночь на дворе. Пойдем ка в дом, Ветвяна. Теперь моя очередь сыну сказки на ночь рассказывать...
Ну что ж, у каждого свои сказки. Да их не только детям и не только на ночь рассказывают. Мне вот, прямо среди белого дня, пришлось выслушать свою, ну о-очень похожую на быль...
– Ну и вот...
– нервно крутя в руках свою полупрозрачную накидку от такого же полупрозрачного пеньюара, продолжила баронесса Тумбаль-Гонз.
– Я, когда тебя увидела и его, графа Ракницкого, и вы оба были в та-аком состоянии, - на миг замерла она, а потом, вдруг, передернула своими пухлыми плечиками.
– Вероника, я ведь перед тобой уже извинилась, - многострадально закатила я к ее лепному потолку глаза, а потом решила, все-таки, уточнить.
– за Борамира.
– Ага...
– настороженно застыла она.
– Это ты мне сейчас про Симаргла так тонко намекаешь, раз у нас с тобой такой серьезный разговор?
– Вы весьма догадливы, Ваше вдовствующее сиятельство, - оскалилась я в ответ.
– Про него самого.
– Ве-вета, - на всякий случай вновь начала заикаться Вероника.
– Это, как-то, само собой все вышло. Он у меня начал настойчиво дознаваться, по какому поводу мы тогда все вместе ревели. Ну, я и сказала... И то не сразу.
– Наверное, только после пыток, - сочувственно вздохнула я.
– Нет. До пыток дело не дошло. По пыткам ты у нас специалист, - неожиданно огрызнулась баронесса.
– Но, я ведь только ему и сказала. В столовой тогда были только я и...
– пораженно открыла она рот и уставилась на меня.
– Что, и?
– Ве-вета, если я тебе скажу, ты меня точно... сдуешь своими страшными глазищами, - испуганно проблеяла Вероника.
– Вот, если ты мне не скажешь, тогда я тебя сдую и, причем до моря Радуг, - пошла я на открытую угрозу.
– Говори, давай, кто с вами еще трапезничал?
– Так в том то и дело, что никто. Но, я только сейчас внезапно вспомнила, что прислуживала нам в тот день за столом моя горничная, Миана... А она племянница домоправительницы Перепелкиных. Ее мне супруга графа и пристроила, - захлопнула Вероника свой аристократический рот.
– Что и требовалось доказать, - победно всплеснула я руками, чем заставила даму вжаться в кресло.
– Ну и теперь скажите мне, Ваше сиятельство, за что же я перед вами извинялась?
– не выдержав, засмеялась я.
– Вета, да я ее... это Кёртово отродье...
– начала, было, Вероника, а потом принялась нервно мне подхихикивать.
– А, знаешь, что?
– оборвала я ее "переливы" на самой высокой ноте.
– Что?
– явила собой баронесса одно
– Ты мне, как-то свою волшебную портниху обещала. Так вот сейчас самое время явить ее пред...
– задумалась я над концовкой своего оборота, а, потом плюнула.
– В общем, мне тоже придется тащиться переться на этот столичный бал, а платья у меня нет.
– Тащиться?
– с крайним осуждением переспросила баронесса.
– Это же честь, Вета. День рождения короля, такое важное событие. Причем, уникальное в своем роде, проникнутое духом единства и равноправия всех ладменских граждан, - с блеском процитировала она "анонс мероприятия" из лощеного листочка.
– И в чем же выражается это единство и... равноправие?
– гораздо хуже справилась я с аналогичной задачей.
– Да просто демонстрировать там то, что ты маг или алант считается дурным тоном. Этим и отличается... Так тебе портниха моя нужна?
– вспомнила, наконец, Вероника.
– А ткань ты себе уже выбрала?
– Неа, - проникнувшись всеми духами сразу, стыдливо призналась я.
– Придется в Либряну смотаться.
– В Либряну?
– подпрыгнула Вероника из своего кресла.
– Слушай... Я тебе сейчас кое-что покажу...
– и унеслась из комнаты, щелкая по пяткам своими кокетливыми домашними туфлями. А вернулась уже с куском ткани наперевес.
– Вот. Мне она не подошла. Слишком... серой показалась, а досталась по большому случаю прямо из Эйфу. Настоящая тафта. Да еще и сжатая... Как тебе?
– Очень красиво, Вероника, - совершенно искренне выдохнула я и провела рукой по серебристо-стальной рельефной поверхности.
– Мне нравится. Тем более, что и туфли подходящего цвета у меня уже есть... Сколько ты за нее отдала?
– оторвала я взгляд от воздушной материи.
– Да нисколько, - как-то уж очень стыдливо потупилась она.
– Так что, считай, это тебе мой подарок к балу. А портниху я к тебе завтра же отошлю, сразу после моей последней примерки... Надеюсь, тогда ты меня простишь?
– Аланты за кусок тряпки не продаются, - гордо заявила я и чмокнула Веронику в щеку.
– Спасибо... Да я тебя уже давно простила...
А вот на вопрос: "Можно ли научиться сносно танцевать вальс за десять дней?", я ответила себе, и, причем через более короткий промежуток времени: "Можно, и не только вальс. При условии, что балетмейстером у вас рыцарь Прокурата с замашками членовредителя". Потому что, если и были у них в кадетском корпусе обязательные танцы, то своей "коряжной грацией" сей муж поставил под сомнение всю образовательную систему этой уважаемой конторы. Но, как бы там ни было, задачу свою Сим все же выполнил. Причем, у меня сложилось впечатление, что осваивали мы данный вид искусства с ним одновременно, под "и... раз, два, три" откровенно зевающего Танасика. Да и мне самой, честно говоря, ко дню нашего отбытия в столицу вся эта "предбальная" суетня уже порядком надоела. А в глазах Сима я и вовсе читала жгучее желание свернуть под эти "раз, два, три" куда-нибудь в район Склочных болот. Ну, ничего. Скоро он от меня совершенно избавится... Только уж никак не завтра, потому что...