Ключ к дракону

Алексина Наталья

– То есть отменили лекцию? – Она задержала дыхание и мысленно скрестила пальцы на удачу.

– Я спросил у них, что такое натурфилософия. Один сообразительный студент из задних рядов сказал, что скука смертная. – Дракон прошел мимо Шерлин, обдавая запахом сладкого кофе. – Думаю, они уже знают главное.

Как на поводке, Шерлин сделала несколько шагов за драконом, не отрывая взгляда от его прямой спины. Но сбилась, когда мозоль от ботильонов напомнила о себе.

Ей, кажется, повезло с драконом?

Ари Бостоп, которая не

только отвечала за расписание, но и следила за его соблюдением, не любила пропуски. Она считала, что лекции можно отменить лишь по уважительной причине. Болезнь и выступление на научных собраниях таковыми не считались. Возможно, под это понятие подпадала смерть, но не точно. Главное, поведения дракона она не одобрит.

Выходит, лекции ари Малиса могли вернуться к Шерлин.

Она подошла к своему столу уже с едва заметной улыбкой. В мыслях мелькнул чек, который она получит за чужие часы, а вслед за этим и новые ботильоны.

Сквозь щели закрытого окна тянуло свежестью, что еще сильнее приободрило Шерлин. После лекции в душной аудитории привычный сквозняк ощущался как капля живой воды. Любимые три секции яркого света и сплошных щелей радовали ее всегда. В то время как для ари Малиса окно было воплощением зла. Он почти умирал, когда сидел поблизости. Шерлин же, наоборот, с тех пор как заняла место рядом со «злом», посчитала, что жить с ари Малисом в одном кабинете можно. Жаль, что чувствительность к солнцу и боязнь сквозняков были единственными положительными чертами коллеги.

Грустно, что он не услышал, как обозвали его «прародительницу всех наук». Шерлин усмехнулась и посмотрела на дракона, который стоял рядом с ее столом, оглядывая просторное помещение. Она протянула руку.

– Шерлин Пирс.

– Орсон Арканах. – Дракон легко пожал ладонь.

В один момент на всех пальцах его левой руки сверкнули золотые кольца. Шерлин с любопытством взглянула на пять совершенно разных перстней. Их хотелось рассмотреть, даже пощупать. А широкое кольцо на большом пальце, которое и перстнем-то не было, вообще требовалось поднести к свету. На нем виделся любопытный затемненный символ. Шерлин слегка повернула чужую ладонь, почти незаметно, по ее мнению. Но дракон с пониманием усмехнулся.

Пришлось отпускать горячую руку мужчины и поднимать глаза. В ушах у новоиспеченного коллеги действительно блестели серьги. Будто маленькие плоские запонки из золота, которые едва закрывали мочку уха. Металл подчеркивал смуглость кожи и странным образом сочетался с волнистыми черными волосами. Они были уложены по последней моде и едва прикрывали уши, оставляя на виду серьги. Чем еще сильнее привлекали внимание к украшениям. А на гладком подбородке дракона и правда был намек на мужественность, то бишь на ямочку.

– Тоже считаете натурфилософию скучной? – Темно-карие, как лучший шоколад в Бернине, глаза дракона пытливо смотрели на Шерлин.

Они с ари Арканахом как раз удобно оказались одного роста, не без

участия ботильонов матушки, конечно. Что ж, у этого орудия пыток есть еще достоинства, кроме красоты.

– Устаревшей. Раньше была только натурфилософия, теперь нет, – ответила она и еще раз украдкой оглядела дракона.

На его сюртуке было больше пуговиц, чем нужно. Их сделали из неизвестного Шерлин металла, который тускло поблескивал и отливал оранжево-красным.

Тем временем дракон засунул руку в глубокий карман сюртука и вытащил белые листы со смятыми углами.

– Ари Бостоп отдала мне наброски лекций. Тут говорится, что только натурфилософия помогает молодым умам не запутаться и мыслить как ученый. Потому эту дисциплину оставили для старших курсов. Для людей, у которых есть голова на плечах. Это цитаты.

– Ари Малис. Его слова. Если бы он узнал, что вы отменили лекцию, вам не удалось бы избежать порки.

– Занятные у вас наказания.

Дракон едва заметно улыбнулся, а Шерлин напомнила себе, что надо следить за языком. Да и разглядывать мужчину как диковинные шпильки не стоило. Пауза затянулась, и никто не хотел ее нарушать. Так и смотрели друг на друга. Даже одновременно набрали воздуха в грудь, чтобы произнести наверняка нечто дежурное.

Но в дверном проеме мелькнула тень молодого человека. Это спасло от расшаркиваний.

К ним пожаловал Свит Поскип. Очень сообразительный, но ветреный студент шестого курса. Он заходил на кафедру лишь ради того, чтобы снова забить голову своему руководителю выпускной работы. Сейчас высоченный парень в помятом сюртуке светился. Его глаза блестели, щеки румянились, а на лице безбожно цвела улыбка.

Ничего хорошего Шерлин не ждало.

Опыт подсказывал, что все новости от людей с таким цветущим видом лучше слушать сидя. Вспомнить мужа, который говорил: «А не оставить ли тебе университет и родить, наконец, ребенка?» Или ари Томпик с ее: «А не закрутить ли вам роман с нашим старичком ректором?»

Шерлин обошла стол и опустилась на стул.

Каждый раз вместе с появлением новой пассии у Поскипа менялись темы курсовых работ. С чем он и приходил к Шерлин. Поэтому при появлении нового увлечения в жизни своего лучшего студента она скрещивала пальцы на удачу. И сейчас мысленно проделала то же. На кону стояла выпускная работа.

– Ну говорите, Поскип.

«Только бы не новая девушка», – подумала она.

– Ари Пирс, я на минутку. – Студент в три шага пересек просторный кабинет и шлепнулся на стул перед столом Шерлин. – Я подумал, что тема с драконами слишком закрытая, о них невозможно ничего найти. А вот тема возникновения магии у человека, ее влияние на наш скелет – лучше изучена, есть множество версий… Вы слышали, на факультете логики и счета выдвинули гипотезу, что магия появилась при сложении некоторых свойств характера человека и изменений, вызванных аномалией скелета? Гениально, как я считаю.