Ключ к сердцу

Саксон Саманта

– Но ты ведь не разочаруешь меня?

Все еще ощущая вкус ее страсти, он собирался опуститься на нее всем телом.

– Разочаровать тебя? – только и сумел он произнести. Казалось, цель всей его жизни таилась внутри ее тела.

– Твои кальсоны, помнишь? – Джульет с улыбкой посмотрела на него. – Я хочу видеть тебя, Шеймус.

Просьба польстила ему, но приходилось оторваться от нее, а его тело противилось этому.

– Ладно, – сказал Маккаррен, понимая, что ему все равно придется расстаться с этой

частью одежды.

Он встал, путаясь в завязках нижнего белья, а Джульет приподнялась на коленях. Одеяло соскользнуло с ее безупречной груди, и соски превратились в розовые камешки. Шеймус с вожделением смотрел на нее, возбуждаясь все сильнее.

– Я никогда не разочарую тебя. – Он улыбнулся и, настороженно глядя ей в глаза, спустил остатки одежды.

Она резко втянула в себя воздух, увидев его эрекцию. Шеймус боялся, что Джульет передумает, но услышал:

– Повернись.

– Зачем? – спросил он недоуменно.

– В лосинах у тебя роскошная задняя часть, и мне захотелось посмотреть, какая… Ода… – сказала она сама себе. – Мне больше нравится твой голый зад, чем твой лосины.

Шеймус рассмеялся и, наклонившись, положил ее на спину.

Джульет взглянула на него, и он не мог сдержаться, чтобы не поцеловать ее. Казалось, его поцелуям не будет конца.

Он опустился на ее обнаженное тело и, дрожа от с страсти, закрыл глаза. Будучи способной ученицей, она раздвинула ноги, и Шеймус бедрами начал обучать ее любовному ритму, разжигая ее желания.

– О, Шеймус! – Джульет приподняла бедра навстречу ему. – Это так… приятно.

– Подожди, пока я не войду в тебя, – прошептал он. Шеймус приготовился и посмотрел на лежавшую под ним прекрасную женщину, которой он сейчас овладеет. В предвкушении он закрыл глаза, но остановился в нерешительности. Она была невинна, ее несправедливо обвиняли в распутстве, а он собирался лишить ее невинности и, таким образом, отнять доказательство ее девственности.

– Джульет, если я… – Он покачал головой, а его руки дрожали от жажды овладеть ею. – То уже ничего не вернешь.

– Я понимаю это, – недовольно ответила она. – Перестань думать, потому что в данный момент меня больше интересует твое замечательное тело, а не твой замечательный ум.

Шеймус мысленно усмехнулся, еще крепче обнимая ее.

– Прости, – шепнул он, устремляясь к цели. Джульет закрыла глаза и прикусила губу, но вдруг вонзила ногти его спину.

– Что такое?

– Должна признаться, мне больше нравится прелюдия.

– Будет лучше, обещаю тебе. – Шеймус осторожно входил в нее, неторопливо лаская. Умница Джульет быстро все схватывала и повторяла его движения.

Боже, ей было… хорошо.

– О! – удивленно вскрикнула она, когда он вошел до предела.

Шеймус, сжав руки в кулаки, сосредоточился на удовлетворении ее, а не себя. Но с каждым женским вздохом

он чувствовал, что теряет над собой власть. Его страсть все возрастала, становилась требовательной, и он не был уверен, что долго сможет сдерживаться, а она вскрикивала от каждого его движения.

– Раскройся, впусти меня, – шептал он ей на ухо.

Она скользнула руками по его спине, и ее крики стали более частыми, пока наконец они не слились в один долгий стон.

– Шеймус, – только и смогла она произнести.

– Да? – погрузившись в ее теплую глубь, он уже не мог о чем-либо думать.

– Женщина может доходить до экстаза больше одного раза?

Волна вожделения помешала ему вдохнуть, и он простонал:

– О Господи, да, – имея в виду наслаждение, которое она доставляла ему, а не ответ на ее вопрос.

– Это хорошо, потому что… – И он почувствовал, как она приняла его, и впервые в жизни Шеймус потерял самообладание.

Глава 28

Затуманенное сознание Шеймуса не помешало ему услышать, как открылась дверь спальни. Он, лежа на животе, глубоко и удовлетворенно вздохнул и, уткнувшись лицом в шелковые простыни, пробормотал:

– Иди ко мне, Джульет, – в надежде, что они займутся любовью теперь уже в утреннем свете.

Прошлой ночью они занимались этим в его кабинете, в его кресле, затем в его постели, оставалось еще заняться любовью в утреннем свете.

Тихие шаги приблизились к кровати, и в предвкушении удовольствия Шеймус улыбнулся.

– Ты бы лучше прикрылся.

Голос старшего брата был настолько неожиданным, что Шеймус мгновенно перевернулся, натягивая простыни и чувствуя себя несколько неудобно.

– Дэниел! – сказал он, прикрывая простыней голые бедра. – Что ты тут…

У него упало сердце, и он застыл при виде еще трех разгневанных джентльменов, находившихся в его спальне.

Шеймус посмотрел направо и увидел графа Уэссекса, в зловещем молчании сидевшего в углу с таким холодным выражением лица, как будто оно было сделано изо льда.

Что-то яркое мелькнуло перед глазами – это был Кристиан, нервно расхаживавший взад и вперед, напоминая ветер, мечущийся между стенами горного каньона. Он, глядя в пол, что-то бормотал, и Шеймус, напрягая слух, расслышал проклятия, раздававшиеся в его адрес.

– Я так и знал, – говорил Кристиан. Он остановился и посмотрел на Дэниела, все еще стоявшего над братом. – Я так и знал.

– О чем, черт тебя подери, ты говоришь, Кристиан? – взорвался Дэниел, вонзаясь бирюзовыми глазами в Шеймуса. – Никто из нас до сегодняшнего утра не подозревал, какой идиот мой брат. Дай мне что-нибудь выпить, Гилберт, пока я не поколотил этого дурака. – Дэниел схватился за голову и только тут вспомнил, что надо закрыть дверь.