Ключ к вечности. На солнце!
Шрифт:
– Обычай такой. Те, кто последними прибыл, те первыми в очереди на мост,– также тихо, только для моих ушей, ответил Федор.
«Вот это мы попали!»
– А еще кто в первых рядах?
– Те, кто старше сорока восьми. Им однозначно надо уходить.
Я невольно скосил глаза на так и не проронившую ни слова за все время пребывания в поселке Алевтину. И здесь ее предвидение оказалось верным! Отправившись с нами она подставила себя под удар.
– А здесь утреннего рациона не положено?– Паша уже перекатывал в ладонях стаканчиках, легонько подувая на горячий напиток.
–
Глаза Паши торжественно блеснули. И вообще, он напоминал сейчас парня,купившего единственный лотерейный билет и выигравшего миллион. Чего это он? А! Термин «песочница». Да еще прицепом «перерождение»! Не помню что точно значит первое в компьютерных играх, но по названию общее направление мыслей понятно. Еще один камешек в здание Пашиной теории игр. В его табели о рангах не камешек вовсе. Фундаментный блок!
– А как?
– Энергетический батончик и стакан минералки на раздаче. То, что содержит необходимые калории, витамины и минералы. Полезно, но не вкусно. И надоедает,– пояснила Матрена.– А по вечерам у нас самостоятельная работа.
Она рассмеялась заразительно.
– А мука откуда, сахар, масло, прочее?– осведомился я.
– Ягоду сами берем. А по «прочему» у нас Михалыч,– с достоинством сообщила повелительница пищеблока.
– Он что, гениальный снабженец? Все-все достать может?– округлила глаза Алиса.
– Не все. Но кое-что может!– кокетливо улыбнулась повариха, оправляя сарафан в цветочек.
«Видимо из премиального фонда для особо отличившихся работников месяца»,– съязвил внутренний абьюзер. Хорошо, что я ему не дал права голоса. Отчасти оттого, что его уже перебивал внутренний же параноик:
«А откуда у Виса шмотки? Не из того ли источника? Может у них с Михалычем организованная преступная группа? Раздевают, обирают бедных горемык путешественников. А после обменивают добытое криминальным путем на черном рынке?»
– Куда им селиться?– Федор, опрокинув стаканчик,захрустел булочкой.
– В третьем мужском блоке свободных пять коек. В первом женском парочка найдется,– протараторила Матрена, сверившись со схемой на стене,– проводишь?
– Разумеется.
«–Разззумееется!– передразнил я про себя. Блеет тут. И на Алиску не перестает пялиться!»
– А всего сколько блоков?
– Пять по сотне. Казарменного типа. Двухъярусные койки с панцирными сетками,– равнодушно откликнулся Федор. На Алису он явно запал.– Три мужских, два женских.
– Мужчин тут побольше, стало быть?
– Да. Заметно. Но не в разы.
– А с вашим главным, Михалычем, поговорить можно?– впервые обнаружила свое присутствие прорицательница.
– Даже нужно!– сдержанно улыбнулся в усы Федор.– Допивайте и я пойду место ночлега покажу. А после на аудиенцию. Пятиминутное традиционное приветствие.
Я так и не стал говорить ребятам, что встречался уже с Михалычем. Проживал местный староста в отдельном доме. Никакой роскоши, обычный деревенский пятистенок с резными наличниками. Невысокий частокол возле, пара крепких парней у входа. Мужчину я узнал,
– Надо же, бывший зомбак признал Андрея!– толкнул локтем Паша стрелка.
Семен зыркнул на них , и даже вяло, но недвусмысленно обнажил желтые основательные клыки.
– Обижается,– резюмировал Паша.
– Я приветствую вас в Приречном, дорогие странники!– Михалыч отозвал питомца и начал немножко вычурно.– Наверняка у вас много вопросов. Сразу же скажу, что на большинство из них ответить я не смогу. Не потому, что утаиваю. Просто все мы здесь, в этом мире, на одном положении. Оказались здесь не по своей воле, и не знаем, чего от нас ждут те, кто устанавливает правила. Почти уверен, что вам уже объяснили, что, так или иначе, но ваше пребывание в поселке не затянется надолго. Тут ничего не поделаешь. Обещаю, что сделаю все, что в моей власти, чтобы увеличить ваши шансы на... адаптацию к новым условиям.
Перед словом «адаптация» оратор замялся. И я сделал предположение, что гораздо честнее было бы сказать «выживание».
– А по ту сторону реки возрождение есть?– неугомонный язык снова подвел, выпалив вопрос.
– За мостом все по-другому,– Михалыч потер выбритый подбородок,– и нет никакой возможности подготовиться к обстоятельствам, что вас ждут. Но все знания, что доступны мне, я передам. Позже. Прибывающих в поселок много. Но не все перейдут мост. С теми, кто отважится перебраться, будет разговор особый. Пока же общая инструкция очень проста. Услышали Сирену,– подтягивайтесь к коровнику. Самое ближнее к мосту здание по центральной улице.
– А дальше? С вещами, кстати подтягиваться?– сбитый с толку предельной лаконичностью инструкций, воскликнул Паша.
– Дальше будет видно,– расплывчато отозвался староста.– Вещей с собой брать не нужно. Будут еще сутки на подготовку после. Успеете. На сем общий инструктаж окончен. Те, кто хочет индивидуально пообщаться, добро пожаловать под навес. Пять минут могу уделить каждому.
Я рассмотрел в углу двора пару простецких лавочек. Столик между ними. Сверху пространство для бесед укрывала сетка, похожая на маскировочную. Подумал было, не от наблюдений ли с воздуха. Но, по здравому размышлению, пришел к выводу, что скорее, защита от палящего солнца.
– У меня! У меня есть что сказать!– выступила вперед порывисто прорицательница.
– И я хочу спросить!
– И я!
Хотели все. Кромке Али, по понятной причине. Он, насупившись, отошел в сторону. Семен, будто угадав настроение стрелка, приковылял к нему. Толкнув лапой, другой протянул индусу невесть откуда взявшийся банан.
Черт! Животное в моральном отношении, пожалуй, даст нам всем фору. Шимп, судя по приветственному оскалу, помнил, кто стрелял в него на полигоне. Но находил в себе силы следовать русской пословице «кто старое помянет...». Почему мы не можем так?