Ключ любви
Шрифт:
А вот теперь миссис Бриггс стала бабушкой. Несомненно, она очень гордилась своим внуком.
— Я так ждала крестин, — сказала Минерва. — В мамином ящике я нашла маленькую вязаную кофточку — она закончила ее как раз перед смертью. Я хотела бы подарить ее вашему внуку.
— Какая вы добрая, мисс Минерва, — отозвалась миссис Бриггс. — Вы же знаете, Китти будет ею дорожить, раз это работа вашей матушки.
— Вы не могли бы подняться наверх и достать ее из ящика? — попросила Минерва.
— Вам, наверное, хочется подержать Вилли, а? — спросила миссис Бриггс. — Мы его так назвали в честь отца. Вы его подержите, а я поднимусь и достану подарок.
— Обещаю вам, я буду очень осторожна, — с улыбкой заверила ее Минерва.
Она взяла у миссис Бриггс ребенка и отошла к окну. Откинув с маленького личика край платка, она увидела, что малыш был очень симпатичный, с круглыми пухлыми щечками и едва заметными темными волосиками на голове.
Минерва покачала ребенка, подумав, как он мал и беззащитен.
Раздумывая о его будущем, девушка услышала, как вернулась миссис Бриггс.
— Он очень хорошо себя вел, — сказала Минерва. — По-моему, когда он вырастет, то будет настоящим красавчиком.
Ответа не последовало.
Минерве показалось очень странным, что всегда разговорчивая миссис Бриггс внезапно промолчала.
Девушка обернулась — и окаменела. В дверях гостиной стояла вовсе не миссис Бриггс. Это был граф.
Если прошлой ночью в столовой он выглядел великолепно, а в спальне — устрашающе, то сейчас он был ослепителен.
В костюме для верховой езды граф потрясал воображение. Его галстук был хитроумно завязан, а серый сюртук сидел без единой морщинки. Гессенские сапоги сверкали как зеркало.
Если Минерва была потрясена, увидев графа, то он был не меньше ошеломлен.
Девушка не знала, что вся в солнечных лучах, пронизывавших ее светлые волосы, с нежной кожей и огромными голубыми глазами, с ребенком на руках она казалась ожившим образом с витража.
На мгновение воцарилось молчание. Затем граф спросил тем же тихим голосом, каким говорил прошлой ночью:
— Это ваш ребенок?
Не успела Минерва ответить, как из холла поспешно появилась миссис Бриггс.
— Нашла, мисс Минерва, нашла, — говорила она, входя в комнату. — Ох и порадуется же Китти!
Только подойдя к Минерве, миссис Бриггс поняла, что они не одни в комнате.
Увидев графа, она изобразила поклон и подошла к девушке забрать ребенка.
— Пойду-ка я обратно, мисс Минерва, — сказала она. — Большое вам спасибо за подарок.
Взяв внука на руки, миссис Бриггс двинулась к двери. Еще раз неуклюже поклонившись графу, она прошла через
Минерва поняла, что она спешит первой оповестить деревню о визите графа в Дуврский дом.
Только когда шаги миссис Бриггс затихли вдали, Минерва заставила себя взглянуть в лицо графу.
Очень тихим испуганным голосом она спросила:
— П-почему вы… пришли сюда? Что… что с-случилось?
— Я пришел, — начал граф, тщательно подбирая слова, — я пришел навестить семью сэра Энтони Линвуда. Думаю, я должен был сделать это раньше, будь я осведомлен о вашем существовании!
— Т-тони… он рассказал вам… что мы здесь живем? — недоверчиво спросила Минерва.
Граф улыбнулся:
— Напротив, он был очень скрытен.
Минерва тихонько вскрикнула:
— Вы… вы же не… не рассказали ему о… о прошлой ночи? О, прошу вас, не говорите ему… ни слова не говорите об этом!
Минерва запоздало сообразила, что выдала себя, признав, что была с графом в темнице. Утром, размышляя о случившемся, она поверила в то, что граф не распознал в ней женщину, но теперь ей оставалось только сжать руки и беспомощно посмотреть на графа.
— Я никому не рассказывал о событиях прошлой ночи, — был ответ, — но я хотел бы кое-что обсудить с вами.
— Вы… вы знали, что… это была я?
— Сначала я знал только, что вы из семьи Линвудов. Помните, вы упомянули книгу, написанную вашим отцом.
В душе у Минервы что-то надломилось. Она заговорила:
— Я… я прошу прощения… я очень виновата… я не должна была этого делать… но у нас было такое отчаянное положение… ведь если мы потеряем этот дом… нам некуда будет идти!
Ее голос надломился, а на глаза навернулись слезы. Как ни пыталась Минерва удержать их, они заструились по ее щекам.
— Ничего не понимаю, — сказал граф. — То, что две тысячи фунтов должны были пойти на покрытие долга Энтони, — это я понял, но зачем вам продавать дом?
— Вы… вы не понимаете, — ответила Минерва. — У нас нет денег… совсем нет… с тех пор, как папа умер… а когда Тони заплатит долг, нам… нам придется… голодать!
Последние ее слова было очень трудно разобрать.
Стыдясь своих слез, Минерва повернулась спиной к графу и встала у окна, пытаясь овладеть собой.
Какое-то время граф смотрел на играющий в ее кудрях солнечный свет, а затем мягко сказал:
— Давайте сядем, и вы объясните мне по порядку, что происходит. Я сгораю от любопытства!
Минерва поискала в кармане платок, но ничего там не нашла. Словно догадавшись о ее мыслях, граф подошел к ней, достал из нагрудного кармана чистый платок и протянул его девушке.
Минерва вытерла глаза и медленно произнесла: